Библиотека Российской академии наук

Библиотека Российской академии наук
Здание библиотеки
Тип	академическая библиотека
Адрес	Россия Россия, Санкт-Петербург
Фонд
Объём фонда	26,5 млн единиц (9,5 млн книг)
Веб-сайт	[www.rasl.ru/ l.ru]

Библиотека Российской академии наук (БАН) — крупнейшая государственная библиотека, расположенная на Васильевском острове в Санкт-Петербурге по адресу Биржевая линия, д. 1. Одна из крупнейших библиотек мира.

История

Библиотека основана декретом Петра I, хотя сам декрет до наших дней не дошёл и датой основания считается сентябрь 1714 года — начало выдачи читателям книг из библиотеки.

Первая государственная общедоступная библиотека России. Основу её фонда составили рукописи и книги Кремлёвской царской библиотеки в Москве, личного собрания Петра I в Летнем дворце, Аптекарского приказа, Готторпской библиотеки герцогов Голштинских, Митавской библиотеки герцогов Курляндских, а также книжные и рукописные коллекции сподвижников Петра I.

Начиная с XVIII века в фонды библиотеки поступали коллекции частных лиц — историка В. Н. Татищева, славистов А. И. Яцимирского и И. И. Срезневского, купца Ф. М. Плюшкина, слависта и исследователя старообрядчества В. Г. Дружинина и многих других. С 1901 г. по инициативе хранителя отделения славянских рукописей библиотеки В. И. Срезневского начались археографические экспедиции по России для сбора рукописей и старопечатных книг у населения, которые существенно обогатили рукописные фонды БАН.

В 1718 г. библиотека была размещена в «Кикиных палатах». В 1728 г. библиотека была помещена в том здании, где сейчас располагается Кунсткамера (вместе с Кунсткамерой и Академией Наук).

Пожар 5 декабря 1747 года

Во время нахождения библиотеки в здании кунсткамеры произошел пожар, уничтоживший Готторпский глобус и башню здания.

Пожар 8 января 1901 года

8 января 1901 г. из-за ветхости системы отопления в Библиотеке произошёл пожар, во время которого погибло более 1 500 томов ценных изданий. Это событие ускорило решение вопроса о строительстве нового здания для Библиотеки. В 1910 г. была утверждена правительственная смета на строительство нового здания Библиотеки, в 1914 г. строительство было закончено, но из-за начавшейся Первой мировой войны оно было передано военному министерству, которое разместило в нём 166-й сводный эвакуационный госпиталь. Библиотека въехала в это здание только в 1925 г.

Пожар 14—15 февраля 1988 года

14—15 февраля 1988 года в библиотеке произошёл пожар, уничтоживший множество редких книг и часть газетного фонда.

В 20 ч. 13 мин. 14 февраля было зафиксировано возгорание на третьем этаже, в газетном фонде Библиотеки.

Вызванные пожарные части справились с огнём к двум часам ночи. Но в половине пятого утра 15 февраля пожар возобновился. Четвёртый и пятый этажи библиотеки отрезала стена огня.

В общей сложности пожар хозяйничал в библиотеке почти 10 часов. Температура доходила до 800 градусов. Лопались стекла в окнах. Огонь тушили силами почти сорока пожарных команд города. Воду брали прямо из Невы. Позже старые пожарные скажут, что такого сложного случая не было со времен блокады Ленинграда.

Пепелище разбирали несколько недель. Отдел редкой книги не пострадал. Пострадали книги XVII века, научные книги начала XX века, отдел иностранной литературы. Газетный фонд выгорел почти полностью.

Подсчёты ущерба ужасали. Таких потерь (до пожара в библиотеке ИНИОН) не знала ни одна библиотека мира:

• 400 тысяч книг было уничтожено огнём;
• 500 тысяч — безнадежно пострадали;
• 6 миллионов — залиты водой;
• 7,5 миллионов пострадали от сырости;
• 10 тысяч — от плесени;
• Уничтожена треть газетного фонда.

В статье «Горькие мысли после пожара» (март 1988) Дмитрий Лихачёв подверг резкой критике руководство Библиотеки и Ленинградского научного центра АН СССР, заявив, что сразу после пожара они вели себя «по „модели“, заданной ошибками Чернобыльской катастрофы, то есть пытались преуменьшить культурный ущерб самым грубым образом».

За первые десять лет после пожара было отреставрировано всего 900 книг. Тысячи книг до сих пор лежат в специальных боксах, защищающих их от разрушительной влаги и света.

Фонды

В настоящее время в библиотеке хранится более 20 миллионов книг. В ней хранятся такие ценнейшие древние рукописи как Ипатьевская летопись и Радзивилловская летопись.

В библиотеку поступает обязательный экземпляр всех печатных изданий, зарегистрированных Российской книжной палатой.

Документальное кино

• «Нет дыма без огня. Тайна пожара на Васильевском». — Россия, 2008

Известные директора

• Шумахер, Иван Данилович — 1714 −1759
• Яковкин, Иннокентий Иванович — 1930—1949
• Чеботарёв, Глеб Александрович — 1952—1960
• Валерий Павлович Леонов — с 1988.

См. также

• Александрийская библиотека
• Крупнейшие библиотеки мира
• Библиотеки Санкт-Петербурга

Ссылки

• [www.rasl.ru/ Официальный сайт]
• [www.rusarchives.ru/muslib/libs/ban/history.shtml История]
• [wikimapia.org/1479339/ru/Библиотека-Академии-Наук На Викимапии]

Отрывок, характеризующий Библиотека Российской академии наук

Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.