Библиотека для чтения
| «Библиотека для чтения» (Библіотека для чтенія) | |
 Обложка первого тома журнала, 1834 год | |
| Периодичность: |
раз в месяц |
|---|---|
| Язык: | |
| Адрес редакции: | |
| Главный редактор: |
О. И. Сенковский, А. В. Дружинин, А. Ф. Писемский, П. Д. Боборыкин |
| Издатель: | |
| Страна: | |
| «Библиотека для чтения» (Библіотека для чтенія) в Викитеке | |
«Библиоте́ка для чте́ния» (Библіотека для чтенія) — ежемесячный русский журнал универсального содержания, выходивший в Санкт-Петербурге в 1834—1865; первый многотиражный журнал в России.
История
Журнал основал издатель и книготорговец А. Ф. Смирдин. Редактором журнала был приглашён профессор Санкт-Петербургского университета и литератор О. И. Сенковский, которому было назначено необычно большое для того времени жалованье в 15 тысяч рублей (не считая платы за сотрудничество). Разделение функций между издателем и редактором было новшеством в русской журналистике. Смирдин также впервые в русской печати ввёл твёрдый авторский гонорар — 200 рублей за лист, для знаменитых писателей до 1000 рублей и выше. На титульном листе печатался список из около шестидесяти авторов, чьи учёные и литературные труды предполагалось помещать в журнале. За согласие известных писателей указать своё имя в списке сотрудников Смирдин также платил.
«Журнал словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод» выходил с исключительной точностью 1 числа каждого месяца. Каждая книжка была объёмом 25 — 30 печатных листов. Постоянными отделами были «Русская словесность», «Иностранная словесность», «Науки и художества», «Промышленность и сельское хозяйство», «Критика», «Литературная летопись», «Смесь»; каждый номер содержал также описание модных туалетов с картинкой мод.
Во второй год издания у журнала насчитывалось пять тысяч подписчиков, два года спустя их число выросло до семи тысяч человек. Большой тираж позволял удерживать сравнительно невысокую подписную плату — 50 рублей за год.
В 1834—1835 годах соредактором журнала был Н. И. Греч. Среди авторов были И. Т. Калашников, поместивший в журнале повесть «Жизнь крестьянки» (1835 год, т. 13), А. И. Иваницкий («Неразменный червонец»); регулярно печатались стихотворения А. В. Тимофеева. С ростом влияния журнала «Отечественные записки» А. А. Краевского и с изменением ситуации в русском обществе и журналистике в 1840-е годы журнал начал терять популярность. Число подписчиков в 1847 году упало до трёх тысяч. Смирдин к этому времени разорился и в 1848 году передал журнал книгопродавцу В. П. Печаткину. Печаткин пригласил в соредакторы А. В. Старчевского.
В 1848—1854 годах в журнале печатались повести Е. Н. Ахматовой «Замосковская летопись о наших женских делах и других», «Мачеха», «Кандидатки на звание старых дев», «Современный рассказ».
В 1856 году Сенковский был отстранён от редактирования. Редактором журнала стал на недолгое время приглашённый в конце 1856 года А. В. Дружинин. В конце 1857 года в состав редакции вошёл А. Ф. Писемский. Вскоре он стал соредактором Дружинина. После того, как Дружинин из-за болезни оставил должность редактора, Писемский с ноября 1860 года стал единоличным редактором.
В 1862—1864 годах в журнале участвовал историк и публицист Н. Я. Аристов, юрист М. М. Михайлов, в 1863 в двух номерах печатался очерк П. Н. Горского «Бездольный».
С 1863 года редактор П. Д. Боборыкин. С 1865 года издатели-редакторы П. Д. Боборыкин и Н. Н. Воскобойников. В апреле 1865 года журнал прекратился.
Напишите отзыв о статье "Библиотека для чтения"
Литература
- История русской журналистики XVIII—XIX веков. Москва: Высшая школа, 1966. С. 169—174, 295.
- [www.memoirs.ru/rarhtml/Starc_IV91_8.htm Старчевский А. В. Воспоминания старого литератора. История «Библиотеки для чтения», 1848—1856 гг. // Исторический вестник, 1890. — Т. 45. — № 8. — С. 307—342], [www.memoirs.ru/rarhtml/Starc_IV91_9.htm № 9. — С. 559—592.]
Ссылки
- Библиотека для чтения // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- «Библиотека для чтения» // Большая советская энциклопедия: В 66 томах (65 т. и 1 доп.) / Гл. ред. О. Ю. Шмидт. — 1-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1926—1947.
Отрывок, характеризующий Библиотека для чтения
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
