Библия Лютера

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
    Портал Библия

ХристианствоИудаизм

Библия Лютера (нем. Lutherbibel) — перевод Библии на немецкий язык, сделанный Мартином Лютером и его ближайшими сподвижниками (среди них был, например, немецкий реформатор Филипп Меланхтон).

Перевод Лютера и его сподвижников сыграл ключевую роль в Реформации в Германии. Он также стал основой немецкого литературного языка.





История

Новый завет Лютер перевёл в период с декабря 1521 по март 1522 года в Вартбургском замке. Использовался греческий текст — Textus Receptus в издании Эразма Роттердамского 1516 года. От использования официально принятого в католической церкви латинского перевода — Вульгаты — Лютер сознательно отказался. В сентябре 1522 года текст переведенного им Нового Завета был напечатан в типографии Мельхиора Лоттата в Виттенберге, получив неофициальное название «Сентябрьской Библии» или «Сентябрьского завета» (Septembertestament). В 1534 году впервые вышел полный текст Библии Лютера (Ветхий и Новый Завет). В 1545 году вышло новое полное издание Библии (последнее — под редакцией Лютера), которое в библеистике известно под названием Biblia Deudsch.

По некоторым сведениям в Виттенберге Ганс Луфт за 40 лет с 1534 по 1574 годы издал и продал сотню тысяч экземпляров Библии Лютера, а тираж репринтных изданий не поддаётся исчислению. В работе Гизелера «De Actis Et Scriptis M. Lutheri Ad Ann 1522» (рус. «Деятельность и произведения М. Лютера до 1522 года») цитируется высказывание немецкого богослова того времени Иоанна Кохлеуса, который сетовал [1]:

Новый Завет Лютера был настолько растиражирован и распространён печатниками, что даже портные и сапожники, вот именно, даже женщины и необразованные люди, воспринявшие это лютеранское Евангелие и хоть немного умевшие читать на немецком, изучали его с великим энтузиазмом как источник истины. Некоторые заучивали его наизусть и носили с собой за пазухой. В считанные месяцы такие люди начинали мнить себя настолько учёными, что без стеснения были готовы вступать в диспуты о вере и Евангелии не только с мирянами-католиками, но даже со священниками и монахами, и докторами богословия.

Состав канона

В соответствии с богословскими воззрениями Лютера в переводе представлен новый подход к пониманию библейского канона.

Так, второканонические книги помещены между Ветхим и Новым Заветами под общим заголовком «Апокрифы: Эти книги не считаются равными Писаниям, но полезны и хороши для чтения».

Что касается перевода «Апокрифов», то в основном он был сделан Филиппом Меланхтоном и Юстусом Йонасом.

В переводе Нового завета четыре книги, относительно каноничности и богодухновенности которых Лютер сомневался (Послание к Евреям, Послание Иакова, Послание Иуды и Апокалипсис), помещены в конце.

Напишите отзыв о статье "Библия Лютера"

Литература

Примечания

  1. [www.bible.ca/history/philip-schaff/7_ch04.htm#_ednref15 Philip Schaff «History of the Christian Church» (New York: Charles Scribner's Sons, 1910), том VII, гл.IV, §62]

Ссылки

  • [enominepatris.com/biblia/biblia2/index.htm Библия Лютера (1545)] в современной расшифровке
  • [www.bibledbdata.org/onlinebibles/german_l/index.htm Библия Лютера] (современная редакция, 1984? г.)

Отрывок, характеризующий Библия Лютера

– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.