Бивис

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Бивис
Beavis
Персонаж мультсериала «Бивис и Батхед»
Первое появление	Frog Baseball (1992)
Пол	Мужской
Дата рождения	28 октября 1979 г.
Место учёбы	Средняя школа Хайленда
Родители	Отец - худощавый блондин из фильма «Бивис и Бат-Хед уделывают Америку», мать - проститутка
Интересы	Телевизор, Рок-Музыка,
Навыки или способности	работа кухонным рабочим в ресторане быстрого питания «Мир Бургеров»
Прототип	Бобби Бивис, университетский друг Майка Джаджа
Создатель	Майк Джадж
Оригинальная озвучка	Майк Джадж

Би́вис (англ. Beavis; р. 28 октября 1979, Хайленд, Техас, США) — один из главных героев мультсериала «Бивис и Баттхед» (англ. Beavis and Butt-head). Озвучивает его сам создатель сериала Майк Джадж. В качестве имени взята фамилия Бобби Бивиса, университетского друга Джаджа.

Описание

Законченный придурок, довольно слабо воспринимающий окружающую действительность. Когда съедает много конфет, кофе, успокоительных таблеток или сахара, превращается в своё Alter ego Кукурузо (англ. Cornholio). Редко моется. Один раз умер. Как-то раз спас жизнь Баттхеду, подавившемуся чипсами. Любит огонь, взрывы, черепа, чипсы, кровь и насилие.

Бивис довольно глуп, учится отвратительно. Было время, когда Бивиса и Баттхеда за плохую успеваемость в учёбе отправляли вообще в другую школу с 8 по 1 классы, а также в детский сад. Но в конце концов их возвращают обратно в среднюю школу Хайлэнда в 9 класс.

Бивис работает в «Мире Бургеров». Об этом особенно упоминается в двухсерийном мультфильме «Бивис и Баттхед делают Рождество». Однако Бивис не любит свою работу. Для него самое то — посмотреть телевизор, хороший порнофильм, оценить клип, и чтобы ни один дурак не помешал ему в этом. А также подцепить классную девушку и чтоб она ему дала. Ни одна девушка не хочет заводить с ним дружбу, хотя, судя по эпизодам из «Письма Санта-Батт-хеду», а также эпизоду «Великий Кукурузо» из 8 сезона, это не совсем так.

Во многом он недоволен своей жизнью. Учится плохо, получает гроши за работу в «Мире Бургеров», живёт бедно. Однако единственное, чем он действительно доволен, — тем, что может смотреть «ящик» 24 часа в сутки..

Баттхед упоминает о том, что мать Бивиса — проститутка. В серии «Сексуальное притеснение» в зале суда можно видеть двух беременных женщин, сидящих неподалёку от Бивиса и Баттхеда. Скорее всего, это их матери. Однако они больше ни разу не появлялись в сериале.

В полнометражном мультфильме «Бивис и Баттхед уделывают Америку» он и Баттхед нашли своих отцов, которые имеют много общего с ними. Они так же смеются, как Бивис и Баттхед. Отец Бивиса — худощавый блондин с усами, носит очки, бандит в бегах. Несмотря на то что парни не догадывались, кто их отцы, анализ показал, что эти двое бандитов — их биологические родители.

Кукурузо

Кукурузо (англ. Cornholio, Корнхолио, также The Great Cornholio — «Великий Кукурузо», Almighty Cornholio — «Кукурузо Всемогущий») — alter ego Бивиса, проявляющееся обычно при чрезмерном употреблении сладкого. Речь идёт о синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВИГ); один из вариантов расшифровки названия — именно the Great Cornholio, «Великий Кукурузо». В одном из интервью Майк Джадж, автор сериала, сообщил, что делал что-то похожее, преследуя свою сестру по дому «в этом состоянии», говоря с пакистанским акцентом.

Немедленно после впадения в состояние Кукурузо Бивис натягивает футболку на голову, вытаращивает глаза и угрожающе поднимает руки. В данном состоянии Бивис практически невменяем, не чувствителен к боли и внешним раздражителям, требует сдаться (англ. surrender) и предоставить ему туалетную бумагу для задницы (англ. «T.P. for bung-hole»), а также интересуется у окружающих, не угрожают ли они ему (англ. «Are you threatening me?»). Может утверждать принадлежность к населению Никарагуа или озера Титикака, бегло произносить изречения на испанском, производить несложные механические действия. Словарь Кукурузо ограничен, высказывания часто повторяются. Кукурузо не опасен, следует прямым указаниям, если они исходят от того, к кому он обращается (обычно требуя туалетной бумаги для задницы).

Состояние Кукурузо проходит само собой с течением времени, особых последствий для Бивиса не оставляя. Сложно сказать, помнит ли при этом Бивис то, что с ним происходило. В некоторых случаях очевидно, что alter ego Бивиса проявляется и без стимулирующих факторов (сладкого) — в частности, в одном из комментариев к видеоклипу Бивис утверждал, что слышит в голове голоса («пара мексиканцев, китаец…»), после чего впал в состояние, которое можно классифицировать как пограничное.

Бывают моменты, когда именно из-за своего альтер-эго у Бивиса случаются всевозможные нервные срывы. В полнометражном мультфильме у него случилось два таких.

Внешность

Бивис — блондин. Носит синюю футболку с надписью «Metallica». Позже надпись на футболке из-за вопросов авторского права была изменена на название Death Rock(отсылка к одноименному жанру музыки)

Литература

• Рашкофф Д. [mediavirus.narod.ru/content.html Медиавирус! Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание] / Пер. с англ. Д. Борисова. — М.: Ультра.Культура, 2003. — 368 с. — 5000 экз. — ISBN 5-98042-012-6.

Ссылки

• [www.beavis-butthead.ru/ Русский фан-сайт]
• [www.cornholio.ru/bnb/ тривиа по персонажам Бивиса и Батхеда, биографически-исследовательские факты]

Отрывок, характеризующий Бивис

– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.