Бийу, Франсуа
| Франсуа Бийу | |
| François Billoux | |
| Род деятельности: |
политический деятель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
Франция |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
|
Франсуа Бийу (фр. François Billoux, 1903 −1978) — французский политический деятель.
Биография
Родился в Сен-Ромен-ла-Мот (департамент Луара), по профессии рабочий. С 1920 член Французской коммунистической партии (ФКП), с 1926 — член ЦК ФКП. В 1928—1930 генеральный секретарь ЦК комсомола Франции, с 1937 член Политбюро ФКП. В 1936 был избран в Палату депутатов французского парламента. В 1939 арестован и в 1940 по процессу 44 депутатов-коммунистов осуждён на 5 лет каторжных работ, которые отбывал в Северной Африке. Освобождён из заключения в феврале 1943[1], входил во французский комитет национального освобождения, затем — в Консультативную ассамблею. В 1945—1946 — депутат Учредительного собрания, в 1946—1978 — Национального собрания Франции. Был членом французской делегации на Сан-Францисской конференции 1945. В 1944—1947 входил в состав кабинетов:
- в правительстве Ш. де Голля — министр здравоохранения;
- в правительстве Ф.Гуэна — министр экономики;
- в правительстве Ж.Бидо — министр реконструкции и благоустройства городов;
- в правительстве П.Рамадье — министр национальной обороны.
4 мая 1947 вместе с другими министрами-коммунистами под давлением оппозиции выведен из состава правительства.
В 1950—1954 исполняющий обязанности председателя парламентской группы ФКП, в 1953—1956 член Секретариата ЦК ФКП. В 1955 стал политическим директором еженедельника ЦК ФКП «Франснувель» («France Nouvelle»).
Напишите отзыв о статье "Бийу, Франсуа"
Примечания
Публикации
- Когда мы были министрами. От неучастия в 1936 году к участию в 1944 году. Итоги деятельности министров-коммунистов. Как и с кем работали министры-коммунисты. М., Прогресс, 1974.
Отрывок, характеризующий Бийу, Франсуа
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
