Бийя, Поль

Поль Бийя́ фр. Paul Biya<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Камеруна
с 6 ноября 1982 года
Предшественник:	Ахмаду Ахиджо
Премьер-министр Камеруна
30 июня 1975 года — 6 ноября 1982 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Белло Буба Майгари
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	13 февраля 1933(1933-02-13) (91 год) Мвомекаа, Французский Камерун
Супруга:	1) Жанна-Ирен Бийя 2) Шанталь Бийя
Дети:	сын: Фрэнк
Партия:	Демократическое объединение камерунского народа
Образование:	Парижский институт политических наук
Профессия:	юрист
Награды:

Поль Бийя́ (также Бия́; фр. Paul Biya, род. 13 февраля 1933, Мвомекаа, Французский Камерун) — камерунский политический и государственный деятель; премьер-министр Камеруна (1975—1982), затем президент Камеруна (с 1982).

Биография

Политическая карьера

Поль Бийя родился 3 февраля 1933 года в деревне Мвомекаа на югу страны. По этнической принадлежности фанг (булу). В 1956 году окончил привилегированный лицей имени генерала Леклерка в Яунде, получил диплом по специальности «философия». С июня 1956 года проходил обучение в лицее Луи ле Гран в Париже, также учился в Сорбонне. Имеет также дипломы юридического факультета Парижского университета и Института политических наук. В 1962 году он окончил Институт исследований «заморских территорий» в Париже. В том же году вернулся на родину и поступил на госслужбу — чиновником по особым поручениям в канцелярии президента страны Ахмаду Ахиджо, затем в 1964 году был назначен директором кабинета в Министерстве национального образования, молодёжи и культуры, а в 1965 году стал генеральным секретарём Министерства. В 1967 году вновь перешёл на работу в канцелярию президента, стал директором гражданского кабинета. С января 1968 года — генеральный секретарь канцелярии и, одновременно, в августе получил ранг министра. С июня 1970 — в ранге госминистра.

30 июня 1975 года назначен на пост премьер-министра Камеруна. C 1980 года — заместитель председателя единственной в стране партии Камерунский национальный союз.

Президент

4 ноября 1982 года Ахмаду Ахиджо неожиданно объявил о своей отставке. и 6 ноября, согласно конституции, Поль Бийя сменил его этом президента.

В августе 1983 года Бийя обвинил Ахиджо в подготовке июньского государственного переворота (в феврале 1984 года состоялся заочный суд над Ахиджо и двумя его сообщниками по обвинению в попытке государственного переворота, и Ахиджо был приговорён к смертной казни, хотя Бийя позже заменил её на пожизненное заключение).

14 сентября 1983 года стал председателем партии Камерунский национальный союз, переименованной в 1985 году в Демократическое объединение камерунского народа.

6 апреля 1984 года правительственные войска подавили попытку ещё одну военного переворота. После этого Бийя распустил Республиканскую гвардию. Он победил на президентских выборах 14 января следующего года (получив 99,98% голосов) и был переизбран на выборах 24 апреля 1988 года с результатом 98,75 % голосов.

11 октября 1992 года в стране прошли новые президентские выборы, победу на которых он опять одержал победу, набрав 39,98 % (его основной оппонент, Джон Фру Нди, набрал 36,8%). В 1996 году Бийя был избран сроком на год председателем Организации Африканского Единства. На президентских выборах, прошедших 12 октября 1997 года, он был переизбран президентом страны с результатом 92,57 % голосов. На выборах 2004 года получил 70,92%.

В 1994 и 1996 году произошли вооружённые столкновения с войсками Нигерии из-за спорной территории полуострова Бакасси, богатой нефтью. В октябре 2002 года международный суд признал правоту Камеруна и 12 июня 2006 года Поль Бийя и президент Нигерии Олусегун Обасанджо подписали соответствующий договор, который, однако, парламент Нигерии отказался ратифицировать.

11 октября 2007 года в стране состоялись очередные президентские выборы, по результатам которых Бийя вновь одержал победу, набрав 70,92 % голосов.

9 октября 2011 года вновь переизбран, набрав на президентских выборах 77,99 % голосов (вновь победив Джона Фру Нди, набравшего 10%).

Строго профранцузский политик.

Обвиняется многими в диктатуре, особенно выходцами из бывшего английского Камеруна. Во многих списках современных диктаторов мира он фигурирует наряду с Мсвати III, Теодоро Обиангом Нгема Мбасогой и Робертом Мугабе. Так, в рейтинге журнала Парад за 2009 он занимает 19-ю позицию в списке наихудших диктаторов мира.

Отрывок, характеризующий Бийя, Поль

– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.