Бикбаев, Равиль Тухватович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Бикбаев.
Равиль Тухватович Бикбаев
башк. Рәүил Төхфәт улы Бикбаев
Место рождения:

деревня Верхний Кунакбай Покровского района[1] (ныне Переволоцкого района) Оренбургской области

Род деятельности:

поэт, публицист, литературовед, общественный деятель

Годы творчества:

с 1957

Жанр:

поэзия, публицистика, научное исследование

Награды:
Премия имени Г. Саляма (1970), Премия имени Салавата Юлаева (1989), Премия имени Р. Гарипова (1994), Премия имени З. Биишевой (2003)

Рави́ль Тухва́тович Бикба́ев (башк. Рәүил Төхфәт улы Бикбаев) (12 декабря 1938, деревня Верхний Кунакбай Покровский район[2] Оренбургской области) — башкирский поэт, литературовед и общественный деятель. Депутат, Председатель Комитета по образованию, науке, культуре, спорту и делам молодежи Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан (2008—2013). Народный поэт Башкортостана (1993 год), доктор филологических наук (1996 год), заслуженный деятель науки Республики Башкортостан (1992 год), заслуженный работник культуры Чувашской Республики, Почётный гражданин города Уфы (с 1999 года), Член-корреспондент Академии наук Республики Башкортостан (с 2009 года). Один из авторов Гимна Республики Башкортостан.





Биография

Бикбаев Равиль Тухватович родился 12 декабря 1938 года в деревне Верхний Кунакбай Переволоцкого района Оренбургской области. В 1953 году окончил семилетнюю школу, в 1953—1957 годы учился в Ак-Булакском педагогическом училище. Окончил филологический факультет Башкирского государственного университета (1962 год). После окончания университета в 1962—65 годы учился в аспирантуре Института истории, языка и литературы Башкирского филиала Академии наук СССР. C 1965 года научный сотрудник отдела литературы Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской Академии наук. В 1966 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Современная башкирская поэма», в 1996 году — докторскую диссертацию. Председатель правления Союза писателей Республики Башкортостан (1995—2011), секретарь, сопредседатель правления Союза писателей России. В период с 2008 по 2013 годы — Председатель Комитета по образованию, науке, культуре, спорту и делам молодежи Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан. Плодотворно сочетает поэтическую работу и занятие наукой с многогранной литературной и общественной деятельностью.

Творческой деятельностью Равиль Тухватович начал заниматься в студенческие годы. Печатается с 1957 года. B 1962 году в журнале «Агидель» вышла его первая поэма «Вокзал», в которой он заявил о себе как о зрелом, самобытном, талантливом поэте лирико-философского мироощущения и склада. В образе вокзала олицетворена и судьба страны, и судьба малой родины — деревни, родного очага, соседей, поколения, вынесшего все тяготы военного времени. Отражается и судьба женщины, проводившей с этого вокзала мужа на войну, а теперь сына в армию. Тема войны, поставленная впервые в поэме «Вокзал», осталась одной из главных в творчестве Равиля Бикбаева. B 1964 году вышла в свет первая поэтическая книга «Степные дали», за которой последовали другие, принесшие ему заслуженное признание как в мире поэзии, так и в мире науки.

Автор более 50 поэтических, литературоведческих и научно-исследовательских книг. Для творчества Бикбаева Равиля Тухватовича характерен историзм мышления, стремление к философскому обобщению жизненных явлений. Важнейшее место занимают темы родного языка, культуры и историческая судьба народа. Острые проблемы времени нашли отражение в поэтическом монологе «Письмо к моему народу» (1982 год), поэмах «Утолить бы жажду!» (1989 год), «Базарный топор» (1993 год). Поэзия Бикбаева отличается яркой образностью, оригинальной символикой. Поэт внес значительный вклад в развитие эпических жанров в поэзии.

Как ученого-исследователя его всегда интересовали поэтический и духовный мир своих современников и предшественников, наиболее актуальные проблемы развития башкирской поэзии и литературы. Он опубликовал исследования по современной башкирской поэзии, философской лирике: «Время. Поэт. Народ» (1986 год), «Эволюция современной башкирской поэзии» (1991 год), «Шаихзада Бабич: Жизнь и творчество» (1995 год), «Слово поэта — совесть поэта» (1997 год) — таков далеко не полный перечень его научных исследований по литературоведению и литературной критике, изданных не только в Уфе, но и в Москве.

Отдельные произведения его переведены на немецкий, турецкий, украинский, казахский, якутский, чувашский, каракалпакский, алтайский и другие языки.

Равиль Тухватович Бикбаев принимает активное участие в культурной и общественной жизни Республики Башкортостан, постоянно выступает в печати с острыми публицистическими и критическими статьями.

В книге публицистики «Год человека» (2003 год), куда вошли статьи, выступления и интервью Равиля Тухватовича Бикбаева, нашли отражение и духовный облик обновляющегося Башкортостана, и сложные духовные искания наших современников, и актуальные проблемы нашей жизни, неразрывно сплетающиеся в диалектическом единстве и борьбе во второй половине двадцатого века и в начале нового тысячелетия.

B 1990—2000 годы Равиль Бикбаев много путешествовал, представляя башкирскую литературу в США, Франции, Турции, Южной Корее, Германии, в странах СНГ. Поездки поэта нашли отражение в путевых заметках, которые составили книгу путешествий «На заре выезжаю в путь» (2002 год) — новый жанр для башкирской литературы.

В 2007 году Равиль Тухватович Бикбаев назначен членом Президентского Совета Республики Башкортостан.

Библиография

Стихи, поэмы

Научные труды

Напишите отзыв о статье "Бикбаев, Равиль Тухватович"

Литература о Равиле Бикбаеве

  • Литературная критика и литературоведение //История башкирской советской литературы. — Москва: Наука, 1977. — С. 469—485.
  • Смирнов В. Наедине с собою и Вселенной //Урал. 1979. № 12. — С.176—178.
  • Ахмадиев В. Связь поколений. — Уфа: Башкнигоиздат, 1985. — С. 193—215.
  • Назаров Х. Чуткое и весомое творчество //«Совет Башкортостаны». 1981. 31 января.
  • Гали М. Пульс горных родников //«Вечерняя Уфа», 1981. 1 июля.
  • Хусаинов Г. Чувство гражданственности //Хусаинов Г. Поэты. — Уфа: Башкнигоиздат, 1981. — С. 209—220.
  • Кульшарипов М., Юлдашбаев А. Слово как натянутая тетива //«Кызыл тан». 1982, 10 сентября.
  • Хусаинов Г. Башкирская советская поэзия. 1917—1980. — М.: «Наука», 1983 — С. 289—292.
  • Шафиков Г. Биография сердца: штрихи к портрету Равиля Бикбаева //«Лит. газ.» 1983. 17 августа.
  • Хузангай А. «Сто тысяч слов»… Или диалектика обновления //«Дружба народов». 1984. № 11. — С. 236—266.
  • Надергулов М. Сборник поэтических жемчужин //«Совет Башкортостаны». 1985, 16 августа.
  • Рамазанов Г. О скачущем коне — Времени //«Лит. Россия». 1986, 24 января.
  • Валиева В. Незавершённость вечности //Лит. обозрение. 1988. № 2. С. 54-56.
  • Мустай Карим. Сам — поле, и сам же плугарь: Штрихи к портрету Равиля Бикбаева //«Лит. Россия». 1988. 30 декабря.
  • Хусаинов Г. Гражданская позиция поэта //«Сов. Башкирия». 1988. 11 декабря.
  • Даминов Д. В стихии четырёх начал //«Ленинец». 1988, 10 декабря.
  • Султангареев Р. Достоинство поэта. //«Кызыл тан». 1989, 3 марта.
  • Аралбаев К. «Многогранное творчество» //«Совет Башкортостаны». 1989, 7 марта.
  • Саитбатталов Г. Равиль Бикбаев — мастер слова //«Совет Башкортостаны». 1989, 7 марта.
  • Киньябулатов И. Народный поэт — совесть народа //«Башкортостан кызы», 1994. № 2. — С. 8—9.
  • Хабиров А. Разрывается сердце поэта //«Агидель», 1994. № 7. С. 156—164.
  • Шакуров Р. Критика и литературоведение //Обновление. — Уфа: «Китап», 1994. — С. 246—248.
  • История башкирской литературы в 6 томах. Том 5. Уфа, 1995
  • Хусаинов Г. Равиль Бикбаев. Монография. Уфа, 2008
  • Слово поэта — совесть поэта. Методические рекомендации. Уфа, 2013

Звания

Награды

Примечания

  1. ↑ [encycl.bash-portal.ru/bikbaev_rt.htm Статья в Башкортостан: краткая энциклопедия]
  2. ↑ [bashinform.ru/news/168288/ Информационное агентство «БашИнформ»]
  3. ↑ [kremlin.ru/acts/bank/15650 Указ Президента Российской Федерации от 5 июня 2000 года № 1050 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]. // Официальный сайт Президента России. Проверено 31 мая 2016.

Ссылки

  • [www.gsrb.ru Государственное Собрание — Курултай Республики Башкортостан]
  • [www.bashkortostan.ru/index.cfm?tid=570 Президентский Совет Республики Башкортостан]
  • Шакуров Р. З. Бикбаев Равиль Тухватович. // Башкортостан: краткая энциклопедия. — Уфа: Башкирская энциклопедия, 1996. — С. 178. — 672 с. — ISBN 5-88185-001-7.
  • [personarb.ru/index.php?categoryid=15&nomer=956328 Справочно-информационный ресурс «Кто есть кто в Республике Башкортостан»]
  • [www.gsrb.ru/MainLeftMenu/Sostav/Deputats/BikbaevRT.php Страница Бикбаева Равиля Тухватовича на официальном сайте Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан]
  • [www.bashedu.ru/konkurs/baimov/bpr/bpr054.html Биобиблиографический справочник «Башкирские писатели в Интернете»]
  • [sp.voskres.ru/ Союз писателей России]
  • [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/read/8-statya/2235-bikbaev-rauil-t-khf-t-uly Статья в Башкирской энциклопедии] (башк.)

Отрывок, характеризующий Бикбаев, Равиль Тухватович

C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Бикбаев,_Равиль_Тухватович&oldid=81593100»