Биксио, Нино

Нино Джероламо Биксио (итал. Nino Bixio; 2 октября 1821, Генуя — 16 декабря 1873) — итальянский военный и политик, сподвижник Джузеппе Гарибальди, сражавшийся в Рисорджименто.

Биография

Нино Биксио родился в Генуе, ещё мальчиком его родители отправили его служить во флот Сардинского королевства. После того как Нино побывал в различных уголках Земли, он вернулся в Италию в 1846 году и вступил в подпольную организацию Молодая Италия 4 ноября 1847 года. Он прославился в Генуе, когда остановил за узду лошадь сардинского короля Карла Альберта и прокричал: «Перейдите Тичино, Сир, и мы все будем за Вас»

С началом освободительной войны против Австрии в 1848 Нино Биксио вступил в отряд пьемонтских волонтёров и участвовал в революционных восстаниях в Генуе, Тревизо, Виченцы и Венеции. В 1849 году он стал капитаном под началом Джузеппе Гарибальди, участвовал в защите Римской республики от французских интервентов, где отличился взятием в плен целого французского батальона, за что получил золотую медаль за храбрость.

В 1859 году Нино Биксио командовал батальоном Альпийских Охотников, сражался в Битве при Варезе, где опять был удостоен военных наград.

В 1860 году был ближайшим помощником Джузеппе Гарибальди в подготовке и проведении революционного похода на юг Италии, так называемом Походе Тысячи против Королевства Обеих Сицилий; участвовал в битве при Калатафими, битве при Милаззо, во взятии Палермо, в битве при Вольтурно. Также 4 августа 1860 года он жестоко подавил восстание сицилийских крестьян около города Бронте (Катания) двумя батальонами Краснорубашечников. Этот поход завершился завоеванием юга Италии и основанием нового государства Королевство Италия в марте 1861 года.

В 1861 году был выбран депутатом и старался примирить Кавура и Гарибальди. В 1862 году вступил в королевскую армию. 24 июня 1866 как командир 7 дивизии руководил отходом войск после битвы при Кустоце, игнорируя австрийские требования сдаться.

В 1870 назначен сенатором, в сентябре этого же года взял город Чивитавеккья и возглавлял отряд волонтёров при взятии Рима 20 сентября, завершившем объединение Италии.

16 декабря 1873 года Нино Биксио умер от холеры в заливе Ачех около Суматры на пути в Батавию (ныне — Джакарта), где он был назначен командиром коммерческой экспедиции.

Его старший брат Джакомо Алессандро (1808—1865) также являлся видной фигурой в итальянской политике занимая с 1848 по 1851 год пост министра земледелия и торговли страны.

Памятники

• В квартале Каринаро города Генуя расположен памятник Нино Биксио.

Интересные факты

• В битве при Вольтурно Нино Биксио сломал ногу.

Литература

• Staglieno Marcello. Nino Bixio. — Mil.: Rizzoli, 1973.
• Украинская советская энциклопедия
• Abba G. С. La vita di Nino Bixio. — 2 ed. — Torino, 1912.
• Codignola A. Bixio. — Mil., 1948.
• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Биксио, Нино

Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.