Бикташев, Хабиль Хазиевич

Хабиль Бикташев
Личная информация
Полное имя	Хабиль Хазиевич Бикташев
Гражданство	СССР СССР Россия Россия
Специализация	дзюдо
Клуб	Динамо»
Дата рождения	23 мая 1957(1957-05-23) (66 лет)
Место рождения	Татарское Абдикеево, Шенталинский район Куйбышевской области, СССР
Вес	свыше 95 кг
Награды и медали Дзюдо Дружба-84 Золото Варшава 1984 абсолютная категория Чемпионаты мира Бронза Москва 1985 абсолютная категория Чемпионат Европы Золото Париж 1983 абсолютная категория Серебро Хамар 1985 абсолютная категория

Хаби́ль Хази́евич Бикта́шев (23 мая 1957 года, Татарское Абдикеево, Шенталинский район Куйбышевской области, СССР) — советский спортсмен, Заслуженный мастер спорта СССР, чемпион Европы и СССР по дзюдо, президент Федерации дзюдо Самарской области.

Биография

Родился в селе Татарское Абдикеево. Отец, Хази Бикташев был известным в селе борцом, неоднократным победителем в местных соревнованиях по татарской национальной борьбе куреш. С Великой Отечественной войны вернулся без одной руки, но продолжал выходить в борцовский круг и одерживал победы. Работал счетоводом, всего в семье было пять дочерей и два сына. Семья жила бедно, и баран, который был традиционным призом в состязаниях по курешу, был совсем не лишним.

Хабиль пошел по стопам отца, ещё в седьмом классе он легко поднимал штангу в 120 кг. Перед армией пробовал попасть в секцию по классической борьбе, но отчего-то 120-ти килограммового богатыря туда не приняли. В армии ещё на распределительном пункте в Сызрани его заметили и отправили на службу в милицейский батальон в Куйбышев. Там ему предложили заняться самбо, в первых же соревнованиях на первенство дивизии он одолел трёх мастеров спорта. Окончил офицерские курсы, и к окончанию спортивной карьеры был уже в звании майора внутренних войск.

В Куйбышеве Бикташев познакомился с заслуженным тренером СССР Николаем Фёдоровичем Петровым. Петров понял, что навыки в национальной борьбе куреш помогут молодому спортсмену добиться успеха в дзюдо. Началось долгое плодотворное сотрудничество тренера и ученика. Через год Бикташев выполнил норматив мастера спорта, а спустя три года, в 1979 году, Бикташев выиграл международный турнир на призы Спорткомитета СССР. Одним из его коронных приемов был подхват под колени. Прием несложный, но требующий огромной силы рук и ног, поэтому не часто встречающийся, а Бикташев порой делал его одной рукой.

Но травмы преследовали молодого спортсмена. Полтора года он не выходил на татами из-за травмы колена, и не попал в сборную страны. Сломанное ребро помешало победить в чемпионате мира в Москве. От резкой боли в порванных мышцах спины Бикташев потерял сознание в финале VIII летней Спартакиаде народов СССР. Но несмотря на травмы он добивался побед. Примечательной в истории дзюдо остается победа Бикташева над немцем Пуффелем, когда последний был повержен всего за 7 секунд. Бикташев стал чемпионом СССР в 1988 году, чемпионом Европы в 1983 и 1985 годах и серебряным призёром в 1984, в том же 1984 году он стал победителем Кубка Европы в составе сборной СССР, и победителем турнира «Дружба-84». В 1986 году Бикташев победил на Играх Доброй воли. Не дался ему титул чемпиона мира: на соревнованиях в 1985 году он стал бронзовым призёром. Бикташев будучи чемпионом Европы 1983 года имел полное право на участие в Олимпиаде 1984 в Лос -Анджелесе, но в связи с бойкотом не смог принять участие. Впереди был новый цикл подготовки уже к сеульской олимпиаде 1988. В тяжёлой весовой категории сборную представлял Григорий Веричев, в абсолютной Хабиль Бикташев. Некогда они сменили в этих категориях Сергея Новикова и Виталия Кузнецова. Однако в связи с тем, что абсолютная категория была снята с олимпийской программы, Хабиль не попал в сборную и оставил карьеру дзюдоиста, став чемпионом СССР в 1988 году.

Продлить свою спортивную карьеру Бикташев решил с помощью сумо: там скоротечность схваток не требует идеальной физической подготовки, а мастерства и опыта у него было предостаточно. На первом чемпионате мира сборная России, в которую входил Бикташев, заняла пятое-восьмое места, но уже на втором чемпионате в 1993 году сборная России (Сергей Косоротов, Владимир Зябченко и Хабиль Бикташев) заняла третье место в командных соревнованиях, проиграв только японцам. В личном зачёте Биткашев завоевал бронзовую медаль в тяжёлом весе. На третьем чемпионате он стал бронзовым призёром, но уже в абсолютной весовой категории. Два года он прожил в Японии, хорошо выучил японский язык.

Криминальные связи

Ряд исследователей криминальной истории Самары утверждают, что в начале 1990-х Бикташев имел тесные связи с татарской преступной группировкой, действовавшей в Самаре. Тогда татарская диаспора, чтобы противостоять давлению рэкетиров, создала свою группировку, формальным лидером которой и стал Бикташев. Чемпиона Европы по дзюдо весьма уважали не только в татарских, но и в бандитских, в основном сформированных из бывших спортсменов, кругах. Достаточно было упоминания его имени, чтобы рэкетиры оставляли в покое очередного татарского бизнесмена.

Татарская диаспора была довольна, постепенно к Бикашеву стали обращаться за помощью не только по вопросам безопасности, но и за советом, связями. Он всегда был рад помочь землякам. При этом никогда не участвовал в чём-либо незаконном, в каких-нибудь бандитских разборках, однако же далеко не все в его татарской группировке были столь же порядочны, что накладывало определённый отпечаток и на лидера.

Ко второй половине 1990-х деятельность группировки сошла на нет.

Общественная деятельность

В 1996 году Бикташев принимал активное участие в создании российской федерации сумо. Возглавил федерацию дзюдо Самарской области, а весной 2011 года, после четырёхлетнего перерыва, вновь вернулся на этот пост.

Бикташев сохранил и любовь к курешу. В родном селе он открыл борцовскую секцию и помог с её оснащением. Постоянно является главным судьей соревнований во время сабантуя. В 2010 году именно Бикташев совместно с председателем татарского культурно-просветительского общества «Туган тел» Похвистневского района Расихом Латыповым поднимал флаг России на первом Всероссийском сельском Сабантуе, проходившем в селе Алькино.

О его спортивной карьере в 2008 году вышел документальный фильм «Хабиль Бикташев» в цикле «Старое кимоно». В Тольятти проводятся ежегодные соревнования на призы Бикташева, получившие статус Всероссийских.

Звания и достижения

• чемпион СССР по дзюдо (1988)
• чемпион Европы по дзюдо (1983, 1985)
• победитель Игр Доброй воли (1986)
• серебряный призёр чемпионата Европы (1984)
• победитель Кубка Европы в составе команды СССР (1984)
• победитель турнира «Дружба-84»
• бронзовый призёр чемпионата мира по дзюдо (1985).
• бронзовый призёр чемпионата мира по сумо в составе сборной России (1993)
• бронзовый призёр чемпионата мира по сумо в тяжёлом весе (1993)
• бронзовый призёр чемпионата мира по сумо в абсолютной весовой категории (1994)

• Заслуженный мастер спорта СССР (1984).
• награждён орденом «Знак Почета».

Ссылки

• Борис Лавров [www.reporter63.ru/article/60207.html Батыр земли Самарской] // Репортёр : газета. — 28.11.2010.
• Андрей Бабешкин [www.vkonline.ru/85448/article/habil-biktashev-dlya-dalnejshego-razvitiya-dzyudo-v-regione-vsem-nam-nado-obedinitsya-v-edinyj-kulak.html Хабиль Бикташев: «Для дальнейшего развития дзюдо в регионе всем нам надо объединиться в единый кулак»] // Волжская коммуна : газета. — 18.03.2011.
• [www.mir-judo.ru/history/index.php?ELEMENT_ID=501 Хабиль Бикташев: «Хабиль — сын Хази»] // Мир дзюдо : журнал. — 25.01.2010.

Отрывок, характеризующий Бикташев, Хабиль Хазиевич

Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.