Бикчантаев, Ярхам Гараевич

Ярхам Гараевич Бикчантаев
Дата рождения	1 июля 1922(1922-07-01)
Место рождения	Чувашия
Дата смерти	12 декабря 2000(2000-12-12) (78 лет)
Место смерти	Чувашия
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Ярхам Гараевич Бикчантаев (01.07.1922 — 12.12.2000) — стрелок стрелкового батальона 72-го гвардейского стрелкового полка, гвардии красноармеец — на момент последнего представления к награждению орденом Славы.

Биография

Родился 1 июля 1922 года в деревне Янгильдино Козловского района Чувашской республики. Татарин. Окончил семилетнюю школу. Трудился в колхозе. После окончания школы фабрично-заводского обучения работал на шахте в Донбассе.

В марте 1942 года был призван в Красную Армию Артемовским райвоенкоматом Сталинской области. С того же времени на фронте. В составе 158-й тяжелой танковой бригады участвовал в боях на Юго-Западном фронте, на сталинградском направлении. 30 июня 1942 года в тяжелом бою был ранен, попал в плен. В части считался погибшим, на родину ушла похоронка. В 1943 году был освобожден наступавшими частями и после проверок вновь направлен на фронт.

Воевал в составе 259-й стрелковой дивизии на Южном, 4-м Украинском фронтах. Был стрелком стрелкового батальона 549-го стрелкового полка. Участвовал в боях за освобождение южной Украины, Крыма.

23 декабря 1943 года в районе села Новотроицкое красноармеец Бикчантаев в критический момент боя поднял бойцов в штыковую атаку и первым достиг траншеи врага. В схватке сразил до 10 противников.

Приказом от 18 января 1944 года красноармеец Бикчантаев Ярхам Гараевич награждён орденом Славы 3-й степени.

В боях за город Севастополь 1-9 мая 1944 года красноармеец Бикчантаев истребил свыше 10 солдат противника, противотанковыми гранатами подавил 3 огневые точки. Зайдя с группой разведчиков в тыл врага, внезапно открыл массированный автоматно-пулеметный огонь, что обеспечило успех стрелковому подразделению в районе станции Мекензиевы Горы.

Приказом от 20 мая 1944 года красноармеец Бикчантаев Ярхам Гараевич награждён орденом Славы 3-й степени повторно.

В боях за освобождение Прибалтики воевал в составе 72-го гвардейского стрелкового полка 24-й гвардейской стрелковой дивизии.

26-27 июля 1944 года в боях на подступах к городу Шяуляй в составе группы автоматчиков первым проник в населенный пункт Трусово. Во время завязавшегося боя поразил из автомата до 10 противников. Гранатами подавил огневую точку и сжег бронетранспортер. Был ранен.

Приказом от 6 сентября 1944 года красноармеец Бикчантаев Ярхам Гараевич награждён орденом Славы 2-й степени.

После войны продолжал служить в армии. В 1946 году старшина Бикчантаев уволен в запас. Вернулся на родину.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1958 года в порядке перенаграждения Бикчантаев Ярхам Гараевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Работал в колхозе имени К. Маркса, рабочим и бригадиром отделения совхоза «Турлеминский». В 1978 году занесен в Почетную Книгу Трудовой Славы и Героизма Чувашской АССР. В 1982 году вышел на пенсию. Последние годы жил в городе Козловка, районном центре Козловского района. Скончался 12 декабря 2000 года.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Славы 3-х степеней, медалями, в том числе медалью «За отвагу».

На доме, где жил ветеран, установлена мемориальная доска. В деревне Янгильдино разбит парк имени прославленного земляка.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11870 Ярхам Гараевич Бикчантаев]. Сайт «Герои Страны». Проверено 29 августа 2014.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Бикчантаев, Ярхам Гараевич

Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.