Билинский, Александр Константинович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Константинович Билинский
Дата рождения

24 ноября 1869(1869-11-24)

Дата смерти

24 ноября 1922(1922-11-24) (53 года)

Место смерти

Брест-над-Бугом

Принадлежность

Российская империя Российская империя
Белое движение Белое движение
Польша Польша

Род войск

пехота

Годы службы

1886 - 1922

Звание

генерал-лейтенант

Сражения/войны

Китайский поход (1900—1901)
Русско-японская война
Первая мировая война
Гражданская война в России

Награды и премии

Александр Константинович Билинский (Белинский) (24 ноября 186924 ноября 1922, Брест-над-Бугом)[1] — русский военачальник, генерал-лейтенант. Участник похода в Китай 1900—1901 годов, первой мировой и гражданской войн.



Биография

Окончил Киевское пехотное юнкерское училище.

Офицер 18-го стрелкового полка.

Участник китайской кампании 1900-1901 гг. Капитан (1901).

Участник русско-японской войны 1904-1905 гг. Ранен и контужен. Подполковник (1905).

Участник первой мировой войны. Награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (26 ноября 1914). Командир 2-го Сибирского стрелкового полка (23.12.1914). Генерал-майор (1915). С 31 мая 1916 года командир бригады 57-й пехотной дивизии. Командующий 111-й пехотной дивизией (30 апреля - 19 сентября 1917).

Во время Гражданской войны в Русской Западной армии. Генерал-лейтенант (1919).

9 апреля 1919 года прибыл в Польшу и поступил на службу в польскую армию. 1 октября 1920 года перешел из православия в католичество. С 1921 года руководитель окружного управления Красного креста в Польше, позднее работал в государственной пожарной службе Польши в Познани.


Напишите отзыв о статье "Билинский, Александр Константинович"

Примечания

  1. [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1372 Белинский (Билинский) Александр Константинович]

Ссылки

  • [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1372 Белинский (Билинский) Александр Константинович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Билинский, Александр Константинович

Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.