Биллонные монеты

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Биллон»)
Перейти к: навигация, поиск

Биллонные монеты (от фр. billon) — неполноценные (разменные, кредитные) монеты, чья покупательная способность превышает стоимость содержащегося в них металла[2][3]. В более узком смысле — монеты, в которых содержание благородного металла (золота или серебра) составляет меньшую часть, а большую — лигатура[2]. Ещё более узкое значение — серебряные монеты 500-й и ниже пробы, где лигатурным металлом, как правило, выступает медь[4].

О биллонных как о неполноценных (кредитных) монетах см. статью «Разменная монета».





Биллон

В XIII веке во Франции словом «биллон» (от фр. billon) называли не чеканенный в монете драгоценный металл, то есть золото или серебро в виде слитка или даже в совсем необработанном виде. В Англии оно трансформировалось в понятие bullion coin (инвестиционная, весовая монета). В самой Франции, а также во многих других странах (в частности, в России) в XV веке слово «биллон» стало означать сплав с незначительным содержанием драгоценного металла[5], в более узком смысле — сплав меди с серебром, где последнее составляет менее 50 % («белая медь»)[4][2].

Примеры биллонных монет

Биллон использовался для изготовления монет (биллонная монета в этом смысле — серебряная монета с пробой не выше 500-й), а также для производства украшенийК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3967 дней]. Известны биллонные монеты, чеканившиеся в VI — начале V века до н. э. в Малой Азии на острове Лесбос и содержавшие 40 % серебра и 60 % меди. Большой размах изготовление биллонных монет, в лигатурном сплаве которых преобладала медь, приобрело в Римской империи (денарии, антонинианы), достигнув пика при Галлиене (253—268). Как следствие порчи множество биллонных монет изготавливалось в средние века. По цвету металла различали монеты белые (лат. argentum album) и монеты черные (лат. argentum nigrum), соответственно, монеты высокой (например, пражский грош) и низкой пробы (чешский денарий)[4][2][6][7].

В Российской империи с 1867 по 1917 год монеты номиналом в 5, 10, 15 и 20 копеек чеканились из биллона с содержанием серебра 50 % (до 1867 года эти номиналы выпускались из серебра 868-й или 750-й пробы)[8]. В РСФСР (а позднее в СССР) с 1921 по 1931 год монеты в 10, 15 и 20 копеек также выпускались из биллона (серебро 500-й пробы)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3967 дней].

Напишите отзыв о статье "Биллонные монеты"

Примечания

  1. Eva Szaivert. Münzkatalog Österreich Von Maria Terezia (1740) bis 1990.. — Augsburg: Battenberg, 1991. — С. 13. — ISBN 3-89441-272-0.
  2. 1 2 3 4 НС, 1980, «[www.numizm.ru/html/b/billonna8_moneta.html Биллонная монета]».
  3. ЭСБЕ, 1890—1907, «Монета, деньги».
  4. 1 2 3 СН, 1993, «[www.numizm.ru/html/b/billonna8_moneta.html Биллонная монета]».
  5. СН, 1993, «[www.numizm.ru/html/b/billon.html Биллон]».
  6. Мэттингли, 2005, с. 110, 32—40.
  7. ЭСБЕ, 1890—1907, «Биллон, сплав».
  8. ЭСБЕ, 1890—1907, «Разменная монета».

Источники

  • [www.numizm.ru/ Нумизматический словарь] / [Автор: Зварич В.В.]. — 4-е изд.. — Львов: Высшая школа, 1980.
  • [www.numizm.ru/ Словарь нумизмата] / [Авторы: Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В.] / Пер. с нем. М. Г. Арсеньевой / Отв. ред. В. М. Потин. — 2-е изд., перераб. и доп.. — М.: Радио и связь, 1993. — ISBN 5-256-00317-8.
  • Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. — СПб.: Семеновская типолитография (И. А. Ефрона), 1890—1907. — «Викитека»
  • Мэттингли Г. Монеты Рима. С древнейших времен до падения Западной Империи. — М.: Collector's Books, 2005. — ISBN 1-932525-37-8.

Отрывок, характеризующий Биллонные монеты

Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.