Билль, Андрей Михайлович

Андрей Билль
Полное имя	Андрей Михайлович Билль
Дата рождения	20 июля 1960(1960-07-20) (63 года)
Место рождения	Омск
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	певец, шоумен, педагог
Жанры	эстрада
Награды	,
[andrew-bill.narod.ru/prezent.html Официальный сайт]

Андрей Михайлович Билль (род. 20 июля 1960 года в Омске) — российский эстрадный певец, шоумен, педагог, лауреат Всесоюзных конкурсов Гостелерадио: «Юрмала-89», «Магический кристалл», Заслуженный артист РФ, с 2007 года — Заслуженный деятель культуры ХМАО, Мастер спорта СССР, двукратный чемпион мира по парусному спорту (2009 и 2010 гг.). Абсолютный Чемпион «EURO MICRO CUP» (2011 г.). С 1996 года — ректор-координатор Государственного училища эстрадного и джазового искусства. Преподаватель и арт-директор ИСИ.

Биография

В 1982 году закончил исторический факультет МГУ. Активно занимался парусным спортом, неоднократно становился победителем на всесоюзных соревнованиях, но собирался всерьёз посвятить себя музыке. После прохождения службы в армии поступил на эстрадное отделение Российской академии музыки имени Гнесиных (класс В. Х. Хачатурова), где обучался в период с 1985 года по 1990 год. Во время обучения был вынужден подрабатывать дворником, поскольку в те времена дворникам предоставлялось государственное жильё. Одновременно работал в «Москонцерте» и репетировал в ансамбле «Добры молодцы».

В 1987 году Билль создал группу «Телефон», которая стала гастрольным коллективом Новосибирской филармонии. В том же году участвовал в отборочном туре проводимого Всесоюзным радио конкурса молодых исполнителей эстрадной песни. Звание лауреата Всесоюзного телеконкурса «Магический кристалл» певец завоевал в 1988 году. Ещё через год стал призёром Всесоюзного конкурса молодых исполнителей «Юрмала-89». На конкурсе в Юрмале Андрей познакомился с композитором Лорой Квинт, которая вскоре стала его женой. В том же 1989 году Билль вышел на драматическую сцену в её рок-опере «Джордано» в роли ученика Джордано Бруно. Здесь его партнёрами были такие известные артисты, как Валерий Леонтьев, Лариса Долина и Павел Смеян.

С 1990 года Билль начал активную гастрольную деятельность, принимал участие во многих телепрограммах. Большой популярностью в то время пользовались такие песни в его исполнении, как «Очкарик», «Ревность», «О, Сан-Ремо!», «Ты самая красивая», автором которых являлась его супруга Лора Квинт. В 1990—1997 гг. Андрей был ведущим детских телевизионных музыкальных конкурсов и передач: «На балу у Золушки», «Музыкальный клуб», «До-ми-соль и Ко», «Классная компания», «Музыкальный фрегат». Параллельно он открыл сеть учебных заведений для особо одарённых детей в разных городах России. В 1999 году по инициативе Андрея Билля Российским домом народного творчества совместно с Министерством образования России был создан Всероссийский детский конкурс исполнителей эстрадной песни «Голоса XXI века». В 2003 году Андрей выпустил сборник методических материалов по методике преподавания эстрадного вокала детям.

На сегодняшний день он совмещает педагогическую деятельность с концертной. Вот уже несколько лет Андрей Билль является представителем России в жюри детского международного конкурса «Славянский базар» в Витебске, его ведущим и руководителем отбора конкурсантов в России. В настоящее время Андрей Билль — преподаватель и арт-директор ИСИ, а также художественный руководитель детской школы-студии «Музыкальный фрегат». В 2004 году по приглашению Администрации ХМАО-Югры Андрей Билль возглавил специальный молодёжный музыкальный проект — яркое эстрадное шоу «Югорский трамплин», объединяющее 20 вокалистов и 30 артистов балета рождённых на севере и проживающих на территории Югры. За вклад в развитие культуры северных регионов, Андрей Билль в 2007 году удостоен звания Заслуженный деятель культуры ХМАО. С 2007 года по настоящее время Андрей Билль является куратором работы оргкомитетов и Председателем большого жюри конкурсов: «Микс Артс» в Екатеринбурге, «Северная Венеция» в Санкт-Петербурге, «Зимняя сказка» в Великом Устюге.

Живёт и работает в Москве.

Семья

• Андрей Билль был женат три раза. В первый раз женился в 19 лет. Первая жена была джазовой певицей, с ней они прожили полтора года. В этом браке в 1981 году у них родилась дочь Александра.
• Третья жена Андрея (с 1989 года и по сегодняшний день) — Заслуженный деятель искусств РФ, композитор Лора Квинт (родилась 9 июля 1953 года).

Дискография

• 1991 год — «Ревность» (винил)
• 1997 год — «Ты самая красивая» (аудиокассета)

Известные песни

• «О, Сан-Ремо!» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Я — трубадур» (музыка Лоры Квинт, слова Николая Денисова)
• «Карточная дама» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Милый капитан» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой), дуэт с Лорой Квинт
• «Ревность» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Очкарик» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Чужестранец» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Этот день» (музыка Лоры Квинт, слова Николая Гумилёва)
• «Письмо из Хайфы» (музыка и слова Лоры Квинт)
• «Очкарик» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Ты самая красивая» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Обними меня» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой), дуэт с Лорой Квинт
• «Царица Музыка» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Не забывай меня» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Попутный ветер Фордервинд» (музыка Лоры Квинт, слова Николая Денисова)
• «Этот день» (музыка Лоры Квинт, слова Николая Гумилёва)
• «Здорово, корова!» (музыка Лоры Квинт, слова Николая Зиновьева)
• «Мальчонка и девчонка» (музыка Лоры Квинт, слова Ларисы Рубальской)
• «Сердце в слезах» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Про собак» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Прощай, оркестр» (музыка Лоры Квинт, слова Ольги Клименковой)
• «Мы такие разные» (музыка Лоры Квинт, слова Олега Серебрянникова)
• «Моя эстрада» (музыка Лоры Квинт, слова Вадима Жука)
• «Ты спроси у моряков» (музыка Лоры Квинт, слова Владимира Аленикова)

Факты

• Среди бывших учеников Андрея Билля — Ирина Ортман и Наталья Подольская.

Ссылки

• [megabook.ru/article/%D0%91%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8C%20%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B9%20%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия: АНДРЕЙ БИЛЛЬ]
• [www.vocalpro.eu/jury/Andrei-Bil Андрей Билль на сайте www.vocalpro.eu]
• [www.km.ru/muzyka/encyclopedia/bill-andrei Биография Андрея Билля]
• [andrew-bill.narod.ru/prezent.html Сайт Андрея Билля]

Отрывок, характеризующий Билль, Андрей Михайлович

«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)