Берри, Билл
Поделись знанием:
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
(перенаправлено с «Билл Берри»)
| Билл Берри Bill Berry | |
 Берри на концерте в 2008 году | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Уильям Томас Берри |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Годы активности |
1980 — 1997 |
| Страна | |
| Профессии | |
| Жанры | |
| Коллективы | |
Уильям Томас «Билл» Берри (англ. William Thomas "Bill" Berry: род. 31 июля 1958 года, Дулут, штат Миннесота, США) — американский музыкант и мультиинструменталист, наиболее известен как барабанщик альтернативной рок-группы R.E.M.. Помимо своего основного амплуа ударника, Берри играл на многих других инструментах, включая гитару, бас-гитару и фортепиано, как для сочинения песен, так и на записях группы. После 17 лет проведенных в группе, Берри покинул музыкальную индустрию, чтобы стать фермером. С тех пор он ведет уединенный образ жизни, периодически выступая с R.E.M. и участвуя в записях других музыкантов.
Содержание
Биография
Берри родился в городе Дулут, штат Миннесота, он был пятым ребёнком в семье Дона и Анны. В возрасте трех лет, Берри вместе с семьей переехал в пригород Милуоки, штат Висконсин, где они проживали течение следующих семи лет. В 1968 году семья Билла вновь переехала, на этот раз в Сандаски, штат Огайо, на берег озера Эри.
В 1972 семейство Берри окончательно переехало, обосновавшись в городе Мэйкон, штат Джорджия, как раз в это время, Билл достиг возраста, чтобы поступить среднюю-школу Mount de Sales Academy. Именно там он познакомился с басистом Майком Миллзом, и вместе они играли в нескольких группах. Их первая попытка сделать музыкальную карьеру не имела успеха. В итоге, Беррин и Миллз решили устроиться на дневную работу, чтобы заработать денег. Они арендовали квартиру на Арлингтон Плэйс в Мейконе, и Билл получил работу в агентстве по продаже билетов Paragon, по соседству.
Берри и Миллз переехали в город Атенс в 1978 году, где они встретили Майкла Стайпа и Питера Бака. Там же Берри изучали предварительное право в Университете Джорджии, но в итоге бросил учёбу.
Дискография
С группой R.E.M.
Без музыкантов R.E.M.
| Исполнитель | Название | Год | Амплуа | Описание |
|---|---|---|---|---|
| 13111 | My Bible Is the Latest TV Guide/Things I’d Like to Say | 1989 | Сольный проект | Solo single released by Jefferson Holt's Dog Gone Records in 1989. The a-side is a Berry original credited to «Stashus Mute»; the b-side is a cover of the New Colony Six song from the 1968 album Revelations. «13111» is a translation of «Bill» into numerals. |
| Билл Берри | n/a | 17 декабря, 1997 | Ударные | Berry drums with friends at a charity event for Tourette's Syndrome at the Morton Theater. After the show, he auctions off his drum set. |
| Билл Берри | Riviera Nap | 2000 | Соавторство, ударные | Berry and fellow Athenian Davis Causey contributed this song to the Tourette’s Syndrome benefit compilation Welcome Companions in the summer of 2000. He also drummed on three tracks by Sherry Joyce. |
| Rick Fowler | Back on My Good Foot | 2008 | Ударные | The two previously collaborated on the Tourette Syndrome Charity album. |
| Love Tractor | n/a | 1980 | Ударные | Bill joined the Tractor for five months and played with them at the same time as R.E.M. He ultimately chose the latter because they were willing to quit school to play music. |
| Love Tractor | Love Tractor | 1982 | Композитор | When the Tractor’s self-titled debut album was released, it included the Berry composition Motorcade. The album was re-released two years later as 'Til the Cows Come Home. |
| Love Tractor | The Sky at Night | 2001 | Перкуссия | Bill rejoined the line-up as a percussionist during their 2001 reunion album, playing on Bright. |
| Michelle Malone | New Experience | 1988 | Ударные | Plays on Into the Night. |
| Rana | n/a | Июль 2001 | Продюсирование | Berry produced demos of this New Jersey band, including the songs Day She Went Away, [Love It] Automatic, Not So Mopso, Ring in the Sand, and So Long Edgewood. |
| Widespread Panic | n/a | 1 марта, 2000 — Атенс, США | Ударные | Bill sat in with this band for a benefit playing Ride Me High, Drums, Time Is Free, and Climb to Safety. Mike Mills joined the band the following night. |
| WUOGerz | n/a | 1979 | Ударные | A band made up of fellow University of Georgia students who were mainly from the campus radio station WUOG. |
С Питером Баком и Майком Миллзом
| Исполнитель | Название | Год | Амплуа | Описание |
|---|---|---|---|---|
| [Frat party band] | n/a | ? | Ударные, гитара, бас | Backing up a stripper for an hour at a frat party when the tape deck broke. |
| Hindu Love Gods | n/a | 14 февраля, 1984 — Атенс, США | Ударные, гитара, бас | This ad hoc band formed with local pianist and singer Bryan Cook of Time Toy on a break from R.E.M. Their first gig was at the 40 Watt Club. Set: Bangkok; With a Girl Like You; I’m Through with You; Walk, Don’t Run; Personality Crisis; Narrator; Pipeline; Needles and Pins; California Sun; Government Center; Hippy Hippy Shake; (I'm Not Your) Steppin' Stone; Permanent Vacation; Jump; Color Me Impressed |
| Hindu Love Gods | n/a | 29 февраля, 1984 — Атенс, США | Ударные, гитара, бас | Another performance at the 40 Watt, with opening act Wheel O’Cheese (a pseudonym for Love Tractor.) This time the line-up was augmented by Michael Stipe and singer Warren Zevon. Michael played drums on Rebel Rebel and sang from Little America on. Bryan Cook only sang on Gonna Have a Good Time Tonight. Set: Up on the Cross; Boom Boom Mancini; Trouble Waiting to Happen; Werewolves of London; Gonna Have a Good Time Tonight; Little America; Second Guessing; Gloria; Rebel Rebel; Wild Thing |
| Hindu Love Gods | n/a | 1 июня, 1984 — Атенс, США | Ударные, гитара, бас | Performance at the Bourbon Street Club. Set: Color Me Impressed; White Light, White Heat; There She Goes Again; Government Center; Broken Whisky Glass; Little Willie; Authority Song; Personality Crisis; Hang on Sloopy; Gonna Have a Good Time Tonight |
| Hindu Love Gods | Gonna Have a Good Time Tonight/Narrator | 1986 | Ударные, гитара, бас | The Hindus went to John Keane Studio in 1984 to record this single. The a-side is an Easybeats cover, the b-side is a Bill Berry original that pre-dates R.E.M. IRS released the material two years later with a cover painted by Bill. |
| Hindu Love Gods | n/a | 20 января, 1986 — Атенс, США | Ударные, гитара, бас | The band reformed for a benefit concert at the 40 Watt for recently-deceased Minutemen guitarist D. Boon. R.E.M. performed a set and were joined in their first encore by Cook; Stipe sat out Gonna Have a Good Time Tonight. Set: Strange; Gonna Have a Good Time Tonight; Pills |
| Hindu Love Gods | Hindu Love Gods | 1990 | Ударные, гитара, бас | While recording the sessions for Warren Zevon’s Sentimental Hygiene album, the guys also cut several blues covers and a Prince cover. The material was released as an album by Warren’s label, Giant, in 1990. Tracks: Walking Blues; Traveling Riverside Blues; Raspberry Beret; Crosscut Saw; Junko Partner; Mannish Boy; Wang Dang Doodle; Battleship Chains; I’m a One Woman Man; Vigilante Man. |
| Hindu Love Gods | Raspberry Beret/Wang Dang Doodle/Mannish Boy | 1990 | Ударные, гитара, бас | Single from the self-titled album. Some versions do not have the last track. |
| Indigo Girls | Indigo Girls | 1990 | Ударные, гитара, бас | On the track Tried to Be True. Michael sings on Kid Fears. |
| Southern Gentlemen | n/a | 11 мая, 1988 — Атенс, США | Ударные, гитара, бас | The instrumentalists from R.E.M. joined Roger McGuinn of The Byrds in the middle of his set at the Uptown Lounge. Set: «You Ain't Goin' Nowhere»; «Mr. Spaceman»; «The Bells of Rhymney»; «Mr. Tambourine Man»; «Turn! Turn! Turn!»; «Eight Miles High»; «Knockin' on Heaven's Door»; «I'll Feel a Whole Lot Better». McGuinn has guested at several R.E.M. shows as well. |
| The Spongetones | Torn Apart | 1984 | Хлопанье в ладоши | On the track «Shock Therapy», with Don Dixon and Mitch Easter. |
| Nikki Sudden | The Jewel Thief | 1991 | Ударные, гитара, бас | On the tracks «I Belong to You», Alley of the Street, and Jigsaw Blues. |
| Nikki Sudden | I Belong to You/Alley of the Street/Jigsaw Blues | 1991 | Ударные, гитара, бас | Single from the album. |
| The Troggs | Don’t You Know/Nowhere Road | 2 февраля, 1992 | Ударные, гитара, бас, соавтор | Single from Athens, Andover. |
| The Troggs | Athens, Andover | 23 марта, 1992 | Ударные, гитара, бас, соавтор | The guys, along with Peter Holsapple, act as a backing band to Reg Presley on this album and co-wrote the track Nowhere Road. Recorded at John Keane Studio in August and September 1991. Tracks: Crazy Annie; Together; Tuned into Love; Déjà Vu; Nowhere Road; Dust Bowl; I’m in Control; Don’t You Know; What’s Your Game; Suspicious; Hot Stuff. R.E.M. briefly considered recording an EP named «The Godlike Genius of the Troggs as Presented by R.E.M.». |
| The Troggs | Together/Crazy Annie/Turned into Love | 1992 | Ударные, гитара, бас | Single from the album. |
| The Troggs | Athens and Beyond | 1999 | Ударные, гитара, бас | Re-release of Athens, Andover with bonus tracks. |
| Уоррен Зивон | Sentimental Hygiene | 1987 | Ударные, гитара, бас, соавтор | The was touted as a comeback album for Zevon and featured several guest stars in addition to R.E.M., such as fellow Duluth native Bob Dylan, Flea from Red Hot Chili Peppers, and Neil Young. The entire band performs on the song Bad Karma, with Michael singing backup and playing shears as a musical instrument. All three members perform on Boom Boom Mancini; Detox Mansion; Bad Karma; and Even a Dog Can Shake Hands; the latter of which they co-wrote. Peter and Bill play on Sentimental Hygiene and The Heartache. |
| Уоррен Зивон | Sentimental Hygiene/The Factory/Leave My Monkey Alone | август 1987 | Ударные, гитара, бас | Single from the album. Some versions do not have the last track. |
| Уоррен Зивон | Bad Karma/Boom Boom Mancini/Leave My Monkey Alone | ноябрь 1987 | Ударные, гитара, бас | Single from the album. Some versions do not have the last track. |
| Уоррен Зивон | Reconsider Me/The Factory/Bad Karma | февраль 1988 | Ударные, гитара, бас | Single from the album. Some versions do not have the last track. |
| Уоррен Зивон | Splendid Isolation/Even a Dog Can Shake Hands/Bad Karma/Gridlock | 1989 | Ударные, гитара, бас, соавтор | Single from the album. Some versions do not have the last two tracks. |
| Уоррен Зивон | Even a Dog Can Shake Hands | 1999 | Ударные, гитара, бас, соавтор | Used as the theme song to the television series Action. |
С Питером Баком
| Исполнитель | Название | Год | Амплуа | Описание |
|---|---|---|---|---|
| Doubting Thomas | Blue Angel | 1993 | Ударные, гитара | On one track. |
| Tony Trischka | World Turning | 1993 | Бузуки, перкуссия | On Alfa Ya Ya and If Animals Could Talk. |
Напишите отзыв о статье "Берри, Билл"
Ссылки
- [www.thei.aust.com/music2/nov4rem.html Интервью Берри изданию iZine’s (1994)]
Отрывок, характеризующий Берри, Билл
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
