Билл Фостер
| Билл Фостер | |
 Билл Фостер в костюме Голиафа. | |
| История публикаций | |
|---|---|
| Издатель | |
| Дебют |
Билл Фостер: |
| Авторы | |
| Характеристики персонажа | |
| Позиция | |
| Полное имя |
Уильям Баррет Фостер |
| Псевдонимы |
Роквелл Додсворт, Чёрный Голиаф, Великан, Голиаф |
| Вид | |
| Рост |
180 см |
| Вес |
80 кг |
| Место рождения |
Вэттс, Лос-Анджелес, Калифорния |
| Гражданство | |
| Семейное положение |
был женат |
| Род занятий | |
| Союзники | |
|
Капитан Америка, Чёрная Пантера, Защитники, Чемпионы | |
| Оборудование | |
|
Частицы Пима, дающие возможность увеличиваться | |
Уильям Баррет «Билл» Фостер (англ. William Barrett «Bill» Foster), также известный как Голиаф (англ. Goliath), Великан (англ. Giant-Man) и Чёрный Голиаф (англ. Black Goliath) — супергерой из комиксов, публикуемых издательством Marvel Comics. Был придуман Стэном Ли и нарисован Доном Хеком и дебютировал в 1966 году в 32-м номере Avengers.
Содержание
Вымышленная биография
Билл Фостер родился и вырос в одном из самых неблагополучных районаов Лос-Анджелеса, Вэттсе. Мальчик с детства привык рассчитывать только на свои силы и вскоре стал одним из самых многообещающих учёных США. Когда другой учёный Хэнк Пим потерял контроль над суперспособностями, богатый изобретатель Тони Старк лично попросил помощи у Билла и даже предоставил ему оборудование своей компании «Старк Индастрис». Фостеру удалось спасти Пима, и с тех пор они стали коллегами и хорошими друзьями.
Вскоре Фостер смог скопировать знаменитые Частицы Пима и стал супергероем по прозвищу Голиаф. Он возглавил отряд супергероев Чемпионы, базировавшийся в Лос-Анджелесе, а также стал главой местного подразделения «Старк Индастрис». Билл подружился с Беном Гримом из Фантастической четвёрки и даже однажды спас ему жизнь. При этом Билл сохранял тайну своей личности — мало кто из посторонних знал, что супергерой Голиаф и талантливый учёный Фостер — одно лицо.
Гражданская война
Во время принятия Акта о регистрации супергероев, который обязывал всех сверхлюдей снять маски, пройти специальное обучение и стать правительственными агентами, Голиаф встал на сторону Капитана Америки, который ушёл в подполье после отказа стать агентом и собрал свою команду. Для прикрытия Фостер взял себе псевдоним Роквелл Додсворт.
Первая стычка с Железным человеком и его командой сторонников Акта о регистрации супергероев становится роковой для Голиафа — его убивает клон Тора — Рагнарок, выпустивший из своего молота молнию, которая прожигает гиганта насквозь[1].
Тело Голиафа перед его похоронами так и не смогли уменьшить (даже при помощи Частиц Пима), поэтому Тони Старк, посчитавший, что в смерти Фостера есть и его вина, взял на себя все расходы и купил 38 мест на кладбище для того, чтобы тело героя туда поместилось. Смерть Голиафа повлияла на соотношение сил в войне: некоторые из Тайных Мстителей (сторонников Капитана Америки), испугавшиеся такой же участи, перешли на сторону зарегистрировавшихся героев. Но ещё больше сверх-людей приняли сторону противников регистрации. Среди них: Невидимая леди, Человек-факел, Человек-паук, а также супруги Чёрная Пантера и Шторм, которые до этого поддерживали нейтралитет.
Тёмное правление
Как показано в комиксе Mighty Avengers #24, Норман Озборн выкопал могилу Фостера, надеясь найти остаток Частиц Пим, чтобы разыскать Генри и Могучих Мстителей[2]. Когда Геркулес попадает в подземное царство, Фостера можно увидеть в Эребе — месте между жизнью и смертью (помимо него там также можно увидеть Банши, барона Генриха Земо, Осу, Шакала и даже Элвиса Пресли)[3].
Наследие
Племянник Билла, Том Фостер, студент Массачусетского технологического института, сообщил Чёрной Пантере, что намерен пойти по стопам своего дяди — стать супергероем. Пантера пообещал помочь молодому герою в достижении его цели[4]. Когда Халк возвращается на Землю, чтобы отомстить героям, которые отправили его в космос, Том Фостер становится свидетелем боя между Железным человеком и Халком[5]. Позже, он публично осуждает Рида Ричардса и Тони Старка в смерти своего дяди[6]. После этого Том Фостер воссоздает формулу Частиц Пима, первоначально созданную его дядей, и становится новым Голиафом[7].
Силы, способности и навыки
Билл Фостер мог спокойно увеличивать свой рост/размер вплоть до 25 футов в высоту без какого либо вреда для себя. При увеличении его сила и выносливость повышались во много раз. К тому же, Голиаф — замечательный учёный и изобретатель, а также специалист в области биохимии.
Билл Фостер вне комиксов
Видеоигры
- Билл Фостер, под псевдонимом Голиаф, появляется в игре «Marvel: Ultimate Alliance 2», где его озвучивает Эмерсон Брукс.
- Голиаф — игровой персонаж многопользовательской онлайн-игры «Marvel Super Hero Squad Online».
Телевидение
- Фостер появился в мультсериале «Мстители. Всегда вместе» в качестве ассистента Генри Пима.
Напишите отзыв о статье "Билл Фостер"
Примечания
Ссылки
- [marvel.com/universe/Goliath_%28Bill_Foster%29 Билл Фостер] на Marvel.com
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Билл Фостер
– Ну, а дети?– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
