Биоэнергетика (наука)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Биоэнергетика — междисциплинарная наука, радел биологии, изучающий совокупность процессов преобразования внешних ресурсов в биологически полезную работу в живых системах. Традиционно эта наука исследует такие процессы, как клеточное дыхание, фотофосфорилирование, энергизация мембран и связанный с этим транспорт, а также другие способы получения организмами энергии. Кроме того, в сферу этой науки входит изучение митохондрий как регуляторных систем, их роли в запрограммированной гибели клеток и тканей.





История

История названия

Впервые слово биоэнергетика было использовано в 1956 году нобелевским лауреатом А. Сент-Дьёрди. Это название он дал своей небольшой монографии, в которой он дав волю фантазии изложил свои гипотезы о функционировании живых существ и их энергообеспечении. Большинство высказанных в книге гипотез не подтвердилось, но эту книгу прочитал тогда ещё молодой В. П. Скулачёв.

В 1968 году в итальянском городке Полиньяно-а-Маре состоялась конференция по окислительному фосфорилированию на котором пристукивали такие корифеи того времени как Э. Слейтер, Л. Эрнестер и Х. Кребс. На одном из заседаний специально рассматривался вопрос как назвать новый раздел биологии, изучающий молекулярные механизмы энергообеспечения организмов. Присутствовавший на заседании В. П. Скулачёв обладал плохим уровнем английского, так что его речь на этом языке звучала несколько прямолинейно. Услышав, что дискуссия свернула в сторону сложных длинных названий из двух и более слов, он встал и предложил назвать новую науку биоэнергетика. На вопрос ведущего Э. Слейтера каковы его аргументы, Скулачёв замялся, и сказал, что три года назад организовал в Московском университете отдел биоэнергетики, который успешно функционирует, и потому он предлагает назвать этим именем новую науку. Несмотря на такой ответ, дискуссия всё же удивительным образом привела к тому, что название было принято и закрепилось в научной практике[1].

Впоследствии, несмотря на протесты В. П. Скулачёва в прессе и медиа, новый термин был взят на вооружение экстрасенсами. Процесс начался в России, но вскоре перекинулся и за рубеж. В результате в последнем издании Британской энциклопедии приводятся два значения этого слова — «биоэнергетика научная» и «биоэнергетика паранаучная»[1][2].

Основные вехи

Датой рождения биоэнергетики можно считать 1961 год, когда Питер Митчелл опубликовал свою хемиосмотическую теорию, объяснявшую механизм дыхательного и фотосинтетического фосфорилирования[3]. За эту, хотя и не полностью доказанную тогда, теорию он получил нобелевскую премию по химии в 1978 году. Вслед за этим, в 1961 году, последовало открытие Робертом К. Крэйном[en] натрий-зависимого контраспорта глюкозы[4]. В 1988 году нобелевскими лауреатами стали Х. Михель, Й. Дайзенхофер и Р. Хубер, преуспевшие в рентгеноструктурном анализе комплекса фотосинтетических реакционных центров. В 1997 году П. Д. Бойер и Дж. Уокер удостоились такой же премии за исследование протонной АТФ-синтазы, а вместе с ними и И. Х. Скоу — за открытие Na+/K+ АТФазы. Следует также отметить открытие Г. Кремером, Д. Д. Ньюмейером и Кс. Уангом центральной роли митохондрий в запрограммированной смерти клетки. В последнее десятилетие число публикаций на эту тему сильно возросло[5].

Законы биоэнергетики

Согласно современным представлениям в живых организмах существуют три формы конвертируемой энергии: водорастворимая цитозольная форма в виде АТФ и две мембранные формы в виде разности электрохимических потенциалов протона (μН+) и натрия (μNa+). Восстановительные эквиваленты, такие как НАД, НАДФ, ФАД и различные редокс-белки вроде ферредоксинов не рассматриваются большинством учёных в качестве отдельной формы энергии ввиду ограниченности их функций. Все три формы энергии могут взаимопревращаться друг в друга и часто все три присутствуют внутри одного организма, как это происходит у эукариот. Совместно эти три формы энергии расходуются на всю совокупность происходящей в организме работы: химической, электрической, осмотической, механической и работе по генерации тепла. На основании эмпирических наблюдений были сформированы следующие три принципа, которые описывают использование клеткой этих трёх форм энергии[6]:

Первый закон биоэнергетики

Живая клетка избегает прямой утилизации энергии внешних ресурсов при совершении полезной работы. Сначала она трансформирует эту энергию в конвертируемую форму АТФ, ∆μNa+ или ∆μН+ и использует её затем в различных энергоёмких процессах.

Второй закон биоэнергетики

Любая живая клетка располагает хотя бы двумя формами конвертируемой энергии — АТФ и ∆μН+ или ∆μNa+.

Третий закон биоэнергетики

Клетка может удовлетворить все свои энергетические потребности, если есть возможность получить хотя бы одну из трёх конвертируемых форм энергии за счёт внешних энергетических ресурсов.

Напишите отзыв о статье "Биоэнергетика (наука)"

Примечания

  1. 1 2 Скулачёв, 2010, с. 8-10.
  2. [www.merriam-webster.com/dictionary/bioenergetics bioenergetics]. Merriam-webster. An Encyclopædia Britannica Company.
  3. Peter Mitchell (1961). «Coupling of phosphorylation to electron and hydrogen transfer by a chemi-osmotic type of mechanism». Nature 191 (4784): 144–8. DOI:10.1038/191144a0. PMID 13771349.
  4. Robert K. Crane, D. Miller and I. Bihler. «The restrictions on possible mechanisms of intestinal transport of sugars». In: Membrane Transport and Metabolism. Proceedings of a Symposium held in Prague, August 22-27, 1960. Edited by A. Kleinzeller and A. Kotyk. Czech Academy of Sciences, Prague, 1961, pp. 439—449.
  5. Скулачёв, 2010, с. 9.
  6. Скулачев В. П. [web.archive.org/web/20071110055030/journal.issep.rssi.ru/articles/pdf/9701_009.pdf Законы биоэнергетики.] // СОЖ, 1997, No 1, с. 9-14.

Литература

  • В.П.Скулачев, А.В.Богачев, Ф.О.Каспаринский. Мембранная биоэнергетика. — Москва: Издательство Московского университета, 2010. — 368 p. — 1000 экз. — ISBN 978-5-211-05871-2.

Отрывок, характеризующий Биоэнергетика (наука)

– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.