Биппен, Николай Николаевич

Николай Николаевич Биппен<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Могилевский вице-губернатор
6 сентября 1863 — 15 ноября 1868
Предшественник:	Михаил Андреевич Буцковский
Преемник:	Пётр Степанович Остроумов
Астраханский губернатор
15 ноября 1868 — 21 мая 1880
Предшественник:	Александр Павлович Дегай
Преемник:	Николай Алексеевич Протасов-Бахметев
Сенатор
1880 — 1900
Рождение:	10 (22) августа 1828(1828-08-22) Санкт-Петербург
Смерть:	4 (17) ноября 1900(1900-11-17) (72 года) Санкт-Петербург
Награды:

Николай Николаевич Биппен (10 [22] августа 1828 — 4 [17] ноября 1900) — русский государственный деятель, Астраханский губернатор, сенатор.

Биография

Из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии.

По окончании курса в Императорском Александровском лицее, 1 января 1849 года вступил в службу по Министерству внутренних дел. В 1853 году определён в департамент общих дел столоначальником хозяйств, департамента, а в 1857 году — казначеем. В этом же году избран депутатом от Ямбургского уезда в Санкт-Петербургское дворянское собрание.

В 1859 году назначен правителем канцелярии хозяйственного департамента, а потом начальником 1-го городского отделения того же отделения. В 1861 году назначен Астраханским вице-губернатором, в 1862 году директором Астраханского тюремного комитета, в 1863 году назначен Могилёвским вице-губернатором. В 1868 году назначен Астраханским губернатором. В должности Астраханского губернатора развивал экономику региона, создавал купеческие биржи, общество взаимного кредита, городской общественный банк, Астраханское отделение Волжско-Камского коммерческого банка. Содействовал развитию здравоохранения, образования, благотворительности, открыл реальные женские калмыцкие училища, мореходные классы, ремесленную школу, ряд благотворительных и попечительских обществ. Уделял большое внимание городскому благоустройству. В 1871 году избран почётным гражданином Астрахани.

В 1880 году назначен сенатором во 2-е отделение 5-го департамента и избран почётным гражданином Чёрного Яра. В том же году назначен в особое присутствие Сената для суждения дел о государственных преступлениях. В 1883 году назначен председателем особой комиссии по продовольственной части и перемещён в межевой департамент Сената. В 1885 году перемещён в 5-й департамент Сената.

В 1886 году участвовал в трудах комиссии по разработке проекта правил об особых преимуществах гражданской службы в отдалённых краях империи.

Награды

• Орден Святого Станислава 2 степени с Императорской короной (1837);
• Орден Святой Анны 2 степени с Императорской короной (1863);
• Орден Святого Владимира 3 степени (1865);
• Орден Святого Станислава 1 степени (1870);
• Орден Святой Анны 1 степени (1872);
• Орден Святого Владимира 2 степени (1874);
• Медаль «В память войны 1853—1856 гг.» (1856)
• серебряная медаль «За труды по освобождению крестьян» (1861)
• Медаль «За усмирение польского мятежа» (1865)

Иностранные:

• Персидский орден Льва и Солнца 1 степени (1871).

Воспоминания современников

Честный службист, всегда очень заботливый, деятельный и энергичный, Биппен был вместе с тем крайне осторожен, робок и мнителен; его всегда смущало опасение: как посмотрят на то или другое его действие в Петербурге? В этом отношении правитель его канцелярии был гораздо решительнее и смелее. При его умении и такте ему удавалось влиять на Биппена и делать многое почти самостоятельно, под ловко обставляемым прикрытием своего начальника, который, ослепляясь решительностью и уверенностью своего ближайшего «помощника», мало-помалу все больше и больше доверялся ему, не имея почти поводов пенять на него за весьма возможные промахи. Чичинадзе, при весьма ограниченном образовании, был очень умный и способный человек и, ворочая в то время всею губернией, как ему вздумается, он тоже, в свою очередь, был чрезвычайно осмотрителен и осторожен. В управлении губернией, весьма сложном во всех [961] отношениях, он не только тщательно оберегал своего начальника, от которого все же зависел, но и самого себя, всегда чутко прислушиваясь ко всему окружающему и особенно к «тенденциям» своего министерства и вообще Петербурга. Таким образом, и начальник, в лице Н. Н. Биппена, и его ближайший помощник Д. В. Чичинадзе составляли дружный служебный аккорд, что, разумеется, имело свои хорошие последствия и в тяжелое время ветлянской чумы и в период оздоровления Лорис-Меликовым Астраханской губернии.

Источники

• [dlib.rsl.ru/viewer/01004161228#?page=282 Альманах современных русских государственных деятелей]. — СПб.: Тип. Исидора Гольдберга, 1897. — С. 220.
• Курков К. Н. Члены Правительствующего Сената — высшего законосовещательного органа Российской империи, 22 февраля 1711 — 3 марта 1917 : к 195-летию Сената. — М. : Готика, 2005. — 132 с. — (Элита российского общества XVIII — начало XX вв.).

Ссылки

• [archive.astrobl.ru/stranica-sayta/virtualnaya-vystavka-astrahanskie-gubernatory Биппен Николай Николаевич (1830—1900)] (рус.). Виртуальная архивная выставка «Астраханские губернаторы». Агентство по делам архивов Астраханской области (22 ноября 2011). Проверено 7 мая 2015.

Отрывок, характеризующий Биппен, Николай Николаевич

В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.