Биргер

Биргер

Ярль Би́ргер, Би́ргер Ма́гнуссон (швед. Birger jarl, Birger Magnusson, 1216? — 21 октября 1266) — правитель Швеции из рода Фолькунгов, ярл Швеции с 1248 года, регент с 1250 до смерти (в истории известен также как «король без имени»). Основатель Стокгольма.

Молодость

Представитель влиятельного рода Фолькунгов, 4-й сын Магнуса Миннелшельда. Родился и вырос в родовом поместье Бёль­бю. Первое упоминание Биргера в хрониках относится к 1237 году, когда он женился на сестре короля Эрика Шепелявого Ингеборг, которая была, как минимум, четвероюродной племянницей Александра Невского. Хотя летописи (в частности, хроника Эрика) указывают на «частный» характер сватовства Биргера, необходимо учитывать, что к тому времени двоюродный брат Биргера Ульф Фасе был ярлом уже около 15 лет, а наследников у тяжело больного (и реально не управлявшего страной) короля не было.

Военная карьера

Утверждения об участии Биргера в Невской битве 1240 года основаны только на русских источниках, при отсутствии оригинала. Однако, исследование останков Биргера в 2002 году показало, что на его правой глазнице обнаружены явственные следы прижизненных повреждений, напоминающих следы от удара оружием. Это косвенно подтверждает утверждение о том, что Александр Невский в этой битве "самому королю възложи печать на лице острым своим копием", впрочем, подобное ранение он мог получить в любом из своих сражений.

После смерти Ульфа Фасе в 1248 году Биргер, разбив конкурентов, стал ярлом Швеции и во главе армии отправился в завоевательный поход в Финляндию, который пришлось прервать после получения известий о смерти короля (1250).

Шведская знать выступила против того, чтобы новым королём стал Биргер, однако ему удалось посадить на трон своего старшего сына Вальдемара, которому тогда было одиннадцать лет. Регентом при нём стал сам Биргер. В 1251 году, однако, против него был начат мятеж, возглавляемый его ближайшими родственниками. В результате армия мятежников была разбита, Филипп Кнутсон (сын короля Кнута Длинного) и Кнут Магнуссон (внук ярла Кнута Биргерсона и короля Кнута Эрикссона) были казнены, а сын Ульфа Фасе йонкер Карл — изгнан из страны.

Внутренняя политика

Расправившись с конкурентами, Биргер начал проводить политику, направленную на укрепление государства и социальной стабильности. Сына Вальдемара он женил на дочери датского короля, своих дочерей выдал замуж за представителей правящих домов Норвегии и северогерманских княжеств, подписал торговые договоры с Любеком, Гамбургом и Англией. В Финляндии им была основана крепость Тавастгус, был заложен Стокгольмский замок, вокруг которого вырастет нынешняя столица Швеции.

Биргер известен и как законодатель — он, в частности, запретил пытки раскаленным железом (бывшие обычной практикой со времен викингов), признал за дочерями право на наследство (не меньше половины от наследства сына), поощрял строительство церквей как центров культуры и грамотности. Поддержка церкви, вместе с династическими связями с соседними странами, позволило основанной им династии править в Швеции и Норвегии до середины следующего века.

Смерть и легенды

Биргер Магнуссон умер в Яльболунге в 1266 году. Он похоронен в современном цистерианском монастыре в Варнхеме (Vanrhem). На надгробном камне изображение самого ярла, его второй жены Мехтхильда Гольштейнская и его сына Эрика. Их могилы были вскрыта в мае 2002 года — остеологические исследования останков и анализ ДНК доказали, что захоронен действительно ярл Биргер. Изображение на надгробном камне было идентифицировано профессором Сванбергом, как изображение ярла Биргера. В момент смерти в 1266 ему было 50-55 лет. То есть он родился не раньше 1210 года. После строительства Стокгольмской ратуши полагали, что останки Биргера перенесли туда, но это оказалось мифом, — могила в Стокгольме оставалась пустой. В районе правой глазницы обнаружены следы серьёзной травмы, что перекликается со словами летописца о стычке на поле боя Александра Невского с Биргером: «самому королю възложи печать на лице острымь своимь копиемь». Но поскольку военная карьера ярла была бурной и сам факт его участия в битве с русскими не подтверждается ничем, кроме более поздних русских источников, рана может иметь любое происхождение. Главное, Биргер стал ярлом в 1248 году, а Невская битва произошла в 1240.

Потомство

• Грегерс (+1276), незаконнорожденный сын от неизвестной матери.

От брака с Ингеборг, дочерью Эрика X (V) Кнутсона

• Рикица (1238—1288), замужем за Хаконом Хаконссоном, королём Норвегии, затем за Генрихом Верльским
• Вальдемар I Биргерсон (1239—1302), король Швеции в 1250-76
• Магнус Ладулос (1240—1290), король Швеции с 1276
• Кристина
• Катарина (1245—1289), замужем за Зигфридом Анхальтским
• Эрик (1250—1275), герцог Смоланда
• Ингеборг (1254—1302), замужем за Иоганном Саксонским
• Бенгт (1254—1291), епископ Линчёпинга и Финляндии

От брака с Мехтхильдой Датской (с 1261 года)

• Кристина Биргерсдоттер

Память

В Стокгольме есть площадь и памятник Биргеру Ярлу. Биргер Ярлсгатан (швед. Birger Jarlsgatan) — одна из самых длинных улиц в центре Стокгольма.

В 2008 году вышел российский фильм «Александр. Невская битва», в котором образ Биргер Ярла воплотил актер Дмитрий Быковский-Ромашов.

Литература

• Биргер // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Биргер

Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.