Бирилёв, Николай Алексеевич

Николай Алексеевич Бирилёв
Дата рождения	9 (21) декабря 1829(1829-12-21)
Место рождения	Калязинский уезд, Тверская губерния, Российская империя
Дата смерти	24 мая (5 июня) 1882(1882-06-05) (52 года)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	флот
Годы службы	1845—1872
Звание	контр-адмирал
Командовал	аванпостами, корветом «Посадник»
Сражения/войны	Синопское сражение
Награды и премии
Связи	братья А. А. Бирилёв и М. А. Бирилёв

Никола́й Алексе́евич Бирилёв (9 [21] декабря 1829, Калязинский уезд, Тверская губерния — 24 мая [5 июня] 1882, Санкт-Петербург) — российский контр-адмирал.

Биография

Николай Бирилёв родился 9 декабря 1829 года в Калязинском уезде Тверской губернии. Воспитывался в семье с братьями Алексеем и Михаилом (15.09.1831—13.11.1885), которые в будущем стали морскими офицерами. Служил на Черноморском флоте с 1845 по 1855 год.

Участвовал в Синопском сражении, в России широко известен как герой защиты Севастополя (1854—1855) во время Крымской войны 1853-56 годов.

За Севастополь воевал с 9 сентября 1854 года по 5(6?) мая 1855 года, когда был тяжело ранен картечью в голову. Командир отрядов охотников (добровольцев) в многочисленных вылазках с 3-го бастиона, где он командовал аванпостами в чине лейтенанта. Широко известна вылазка Бирилёва во главе отряда в 750 охотников 11 марта 1855 года, когда ему удалось захватить батареи правой параллели, срыть до основания батарею в 10 орудий, наглухо заклепать восемь пушек. За оборону Севастополя награждён орденом Святого Георгия 4-й степени, орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами, орденом Святой Анны 2-й степени с мечами и императорской короной.

Указ императора от 2 марта 1855 года о представлении Николая Алексеевича к «Георгию»: «В воздаяние за отличное мужество и храбрость, оказанные в ночных вылазках из Севастополя 20 декабря 1854 года и 20 января 1855 года».

1859—1863 годах Бирилев, командуя корветом «Посадник», совершил кругосветное плавание, посетив Китай и Японию.

1865 — 5 февраля Николай Алексеевич и Тютчева, Мария Фёдоровна (1840—1872) (дочь знаменитого поэта Ф. И. Тютчева) обвенчались в русской церкви в Ницце.

30 января 1866 года у них родилась дочь Мария, которая вскоре умерла, и Бирилёв впал в тяжёлую душевную болезнь (видимо, сказалось и севастопольское ранение), от которой не смог оправиться до самой смерти.

Николай Алексеевич Бирилёв умер 5 июня 1882 года в Санкт-Петербурге и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге, рядом с могилами супруги и тестя — поэта Ф. И. Тютчева.

Память

Остров Бирилёва (Тэгудо) в Японском море назван в его честь.

Литература

• Бирилев, Николай Алексеевич // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Огородников С. Ф. Бирюлев, Николай Алексеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1908. — Т. 3: Бетанкур — Бякстер. — С. 74-75.

Отрывок, характеризующий Бирилёв, Николай Алексеевич

– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.