Биркгоф, Гаррет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гаррет Биркгоф
англ. Garrett Birkhoff
Дата рождения:

19 января 1911(1911-01-19)

Место рождения:

Принстон, Нью-Джерси

Дата смерти:

22 ноября 1996(1996-11-22) (85 лет)

Место смерти:

Вотермил, Нью-Йорк

Страна:

США

Научная сфера:

математика

Место работы:

Гарвардский университет

Альма-матер:

Кембриджский университет, Гарвардский университет

Научный руководитель:

Ральф Фаулер
Филипп Холл[en]

Гаррет Би́ркгоф (Биркхоф, англ. Garrett Birkhoff; 19 января 1911, Принстон, Нью-Джерси, США — 22 ноября 1996, Вотермил, Нью-Йорк, США) — американский математик, основатель универсальной алгебры, известный также работами в области гидродинамики.





Биография

Сын математика Джорджа Биркгофа.

Начал учиться в бакалавриате Гарвардского университета в 1928 году, в 1932 году продолжил обучение в Кембриджском университете, первоначально намереваясь освоить математическую физику, однако затем, по причине растущего интереса к общей алгебре, сменил научного руководителя на алгебраиста Филиппа Холла[en]; в 1936 году была опубликована написанная совместно с Холлом статья «Об отношении порядка в группах автоморфизмов».

С 1936 года преподавал в Гарвардском университете. В 1941 году совместно с Маклейном опубликовал книгу «Обзор современной алгебры» (англ. A Survey of Modern Algebra) — учебник, оказавший значительное влияние на преподавание алгебры в США (4-е издание вышло в 2008 году[1]). Статья 1935 года «О структуре абстрактных алгебр», в которой отмечены ряд параллельных конструкций, используемых в теории групп и колец: гомоморфизмы, факторгруппы и факторкольца, нормальные подгруппы и двухсторонние идеалы, способствовала созданию нового раздела математики — универсальной алгебры.

Со времени Второй мировой войны интересы Биркгофа сместились в область инженерной математики, в течение войны работал над вопросами радиолокации, баллистики, гидродинамики. Монографии «Гидродинамика» (англ. Hydrodynamics, 1950) и «Струи, следы и каверны» (Jets, Wakes and Cavities, 1957, совместно с Сарантонелло) были переведены на русский язык. Позднее работал над численными методами линейной алгебры. В 1959 году, будучи консультантом General Motors, рекомендовал использование кубических сплайнов для моделирования гладких кривых.

Автором более чем 200 статей. Под его руководством степени доктора философии получили более 50 учёных.

Награды и признание

Был действительным членом Национальной академии наук США и Американской академии искусств и наук. В число наград входит Лекция Джона фон Неймана (1981).

Библиография

  • Г. Биркгоф. Гидродинамика. Методы. Факты. Подобие. — М.: Иностранная литература, 1963.
  • Г. Биркгоф и Э. Сарантонелло. Струи, следы и каверны. — М.: Мир, 1964.
  • Биркгоф Г., Барти Т. Современная прикладная алгебра. — М.: Мир, 1976.
  • Биркгоф Г. Теория решёток. — М.: Наука, 1984.

Напишите отзыв о статье "Биркгоф, Гаррет"

Примечания

  1. [www.maa.org/publications/maa-reviews/a-survey-of-modern-algebra A Survey of Modern Algebra (Review)] (англ.). MAA. Проверено 12 декабря 2013.

Ссылки

  • Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. [www-groups.dcs.st-and.ac.uk/~history/Biographies/Birkhoff_Garrett.html Биркгоф, Гаррет] (англ.) — биография в архиве MacTutor.

Отрывок, характеризующий Биркгоф, Гаррет

– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.