Биркин, Чарльз
Поделись знанием:
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
| Чарльз Биркин | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: |
английский |
Сэр Чарльз Ллойд Биркин, пятый баронет, (англ. Sir Charles Lloyd Birkin, 5th Baronet; (24 сентября 1907—1985) — английский писатель в жанре хоррора, а также составитель серии антологий выходивших под заголовком Creeps Library. Часто использовал псевдоним Чарльз Ллойд, произведения Биркина тяготеют скорее к «contes cruels», описанию физической или психологической жестокости, нежели к литературе мистического ужаса.
Содержание
Цитаты
Джон Пелан«В 1960-е единственный писатель, на котором всецело лежит ответственность за выживание жанра в Великобритании, Чарльз Биркин»
Хью Лемб«Рассказы Чарльза Биркина, не для слабонервных конечно. Берегитесь, если вы чрезмерно чувствительны, лучше тогда оставить его лежать на полке. Круг его тем; убийство, изнасилование, концентрационные лагеря, отцеубийство, увечья и пытки»
Биография
Биркин сын полковника Чарльза Уилфреда Биркина и Клэр Хоу, дочери Александра Хоу, родился в Раддингтон Гранж, Ноттингемшир. Он получил образование в Итонском колледже. Работая в издательстве Филипп Аллан, редактировал серию Creeps Library, первая из антологий, которой увидела свет в 1932 году. В книги серии, Биркин часто включал рассказы собственного сочинения, большинство из которых позже составили сборник «Devil’s Spawn» (1936). Он стал преемником титула своего дяди, как пятый баронет Биркин в 1942 году.
Во время Второй мировой войны служил в полку Шервудских лесничих. После продолжительного творческого молчания, растянувшегося практически на 30 лет, по просьбе Денниса Уитли, Биркин возобновляет писательскую деятельность, а в 1960 году, в антологиях «Quiver of Horror» (1964) and «Shafts of Fear» (1964) которые вел Уитли появляются две свежие истории. Затем следуют одна за другой восемь коллекций рассказов Биркина, начиная с «The Kiss of Death» (1964) и завершая «Spawn of Satan» (1970). Этот последний том был опубликован лишь в США. С 1970 по 1974 Биркин проживает на Кипре, откуда бежит опасаясь за свою жизнь во время турецкого вторжения. Рассказ «A Low Profile» (1977) основан на личном опыте. Он женится на австралийской актрисе Джанет Рэмси Джонсон, дочери Питера Джонсона, от которой имеет двух дочерей и сына, Джона Биркина, постановщика многих известных британских телевизионных комедий в том числе «Мистера Бина», «Френча и Саундерса», и «Гарри Энфилда». Последние годы Биркин со своей женой провел в Сэлби, (Остров Мэн). По приблизительным подсчетам, количество написанных им рассказов превышает сотню.
сборники рассказов
- Devil's Spawn (Philip Allan, 1936)
- «Old Mrs. Strathers» (первая публикация в1933)
- «Shelter» (первая публикация в 1934)
- «The Cockroach» (первая публикация в1934)
- «The Terror on Tobit» (первая публикация в 1933)
- «Последняя ночь» «(англ. The Last Night")» (первая публикация в 1932)
- «Око за око» «(англ. An Eye for an Eye)» (первая публикация в1932)
- «Henri Larne» (first published 1935)
- «Havelock’s Farm»
- «The Harlem Horror» (первая публикация в 1932)
- «Стихи и букет роз» «(англ. A Poem and a Bunch of Roses)» (первая публикация в 1933)
- «Obsession» (первая публикация в 1934)
- «The Happy Dancers» (первая публикация в 1933)
- «The Actor’s Story» (первая публикация в 1933)
- «Специальная диета» «(англ. "Special Diet)» (первая публикация в1933)
- «Premiere»
- «Angela»
- The Kiss of Death and Other Horror Stories (Tandem, 1964; rpt. Award, 1967). предисловие Денниса Уитли
- «The Kiss of Death»
- «The Hens»
- «Les Belles Dames Sans Merci»
- « The New Ones»
- «The Mouse Hole»
- «Fairy Dust»
- «Some New Pleasures Prove»
- «The Kennel»
- «Mon Ami, Pierrot»
- «The Mutation»
- «Fine Needlework»
- «The Hitch»
- «The Three Monkeys»
- «Malleus Maleficarum»
- The Smell of Evil (Tandem, 1965; rpt. Award, 1969 повторно перепечатано в 1975). Предисловие Денниса Уитли
- «The Smell of Evil»
- «Text for Today»
- «The Godmothers»
- «Green Fingers»
- «Ballet Nègre»
- «The Lesson»
- «Is Anyone There?»
- «The Serum of Doctor White»
- « Dance, Little Lady»
- «Little Boy Blue»
- «The Cornered Beast»
- «The Interloper»
- «The Cross»
- Where Terror Stalked and Other Horror Stories (Tandem, 1966).
- «Where Terror Stalked»
- «Old Mrs. Strathers» (первая публикация в 1933)
- «New Faces»
- «Paris Pilgrimage»
- «Obsession» (первая публикация в1934)
- «The Harlem Horror» (первая публикация в 1932)
- " «Bring Back My Bonny» "
- «Softly…Softly»
- «The Belt»
- «Shelter» (first published 1934)
- «The Orphanage»
- " «Gran» "
- «No More for Mary»
- My Name Is Death and Other New Tales of Horror (Panther, 1966; rpt. Award, 1970).
- «My Name is Death» (впервые напечатано, как «The Terror on Tobit» 1933)
- «Kitty Fisher»
- «King of the Castle»
- «Parlez Moi d’Amour»
- «Who’s Your Lady Friend?»
- «The Finger of Fear»
- «Hosanna!»
- «Hard to Get»
- Dark Menace (Tandem, 1968):
- «The Jungle»
- «S.O.S.»
- «Happy As Larry»
- «Dark Menace»
- «T-I-M»
- «The Life Giver»
- «Don’t Ever Leave Me»
- «The Yellow Dressing Gown»
- «Waiting for Trains»
- «The Lord God Made Them All»
- «The Accessory»
- «Simple Simon»
- «Siren Song»
- So Pale, So Cold, So Fair (Tandem, 1970).
- " «So Pale, So Cold, So Fair» "
- «The Godsend»
- «Rover»
- «Circle of Children»
- «Lot’s Wife»
- «Gideon»
- «The Road»
- «A Haunting Beauty»
- «Lords of the Refuge»
- Spawn of Satan (Award, 1970)
- «Spawn of Satan»
- «Wedding Presents»
- «Traces of Lipstick»
- «A Lovely Bunch of Coconuts»
- «Soeur Celeste»
- «A Right to Know» (first published 1964)
- «The New Dress»
- «The Beautiful People»
- «Child’s Play»
отдельно напечатанные в антологиях:
- «The Medicine Cupboard» (The Tandem Book of Horror Stories 1965, другое название The Witch-Baiter (1967), под собственной редакцией)
- « Zara and Zita» (The Tandem Book of Ghost Stories 1965, другое название The Haunted Dancers (1967), под собственной редакцией)
- «Marjorie’s on Starlight» («A Wave of Fear» 1973, под редакцией Хью Лемба)
- «A Low Profile» (только под псевдонимом Чарльз Ллойд в «The 10th Fontana Book of Great Horror Stories» 1977, под редакцией Мэри Дэнби)
- «Dinner in a Private Room» («Cold Fear» 1977, под редакцией Хью Лемба)
- «Au Clare de Lune»(«The Eleventh Pan Book of Horror Stories», 1977, под редакцией Герберта ван Тал)
Редактируемые антологии
- Creeps Philip Allan, (1932)
- Shudders Philip Allan, (1932)
- Shivers Philip Allan, (1933)
- Horrors Philip Allan, (1933)
- Terrors Philip Allan, (1933)
- Quakes Philip Allan, (1933)
- Nightmares Philip Allan, (1933)
- Monsters (Philip Allan, 1934)
- Panics Philip Allan, (1934)
- Powers of Darkness Philip Allan, (1934)
- Thrills Philip Allan, (1935)
- Tales of Fear Philip Allan, (1935)
- The Creeps Omnibus Philip Allan, (1935)
- Tales of Death Philip Allan], (1936)
- Tales of Dread Philip Allan, (1936)
- The Tandem Book of Ghost Stories (Tandem, 1965) rpt. as The Haunted Dancers (Paperback Library, 1967)
- The Tandem Book of Horror Stories (Tandem, 1965) rpt. as The Witch-Baiter (Paperback Library, 1967)
Напишите отзыв о статье "Биркин, Чарльз"
Литература
- Ashley Mike. Who's Who in Horror and Fantasy Fiction. — London: Elm Tree Books, 1977. — ISBN 0-241-89528-6.
- Tuck Donald H. The Encyclopedia of Science Fiction and Fantasy. — Chicago: Advent, 1974. — P. 46. — ISBN 0-911682-20-1.
Ссылки
- [homepages.pavilion.co.uk/users/tartarus/b20.htm Tartarus Press/A Guide to the Supernatural: Charles Birkin]
- [gruesomecargoes.wordpress.com/ Gruesome Cargoes: Charles Birkin & Christine Campbell Thomson]
- [homepages.pavilion.co.uk/users/tartarus/c33.htm Tartarus Press/A Guide to the Supernatural: Creeps Anthologies]
- [www.violetbooks.com/REVIEWS/rbadac-creeps.html The Weird Review: The Creeps Series]
- [www.isfdb.org/cgi-bin/ea.cgi?Charles_Birkin Charles Birkin] на сайте Internet Speculative Fiction Database
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Биркин, Чарльз
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
