Бирмано-китайские войны

Бирмано-китайские войны — серия военных конфликтов между Империей Цин и Бирмой (Авским государством) в 1765—1770 годах.

Предпосылки к войне

При императоре Цяньлуне китайская империя вела активную завоевательную политику. Одним из направлений расширения империи была Бирма, которую Цин рассчитывала взять под своё сюзеренитет. Поводом для вступления в войну стал конфликт между пограничными провинциями: шанскими княжествами Чёнгтун, подконтрольным Бирме, и Кенхунг, подконтрольным Цин.

Ход конфликта

В 1765 году из китайской провинции Юньнань на территорию Бирмы вторглась большая маньчжуро-китайская армия под предводительством губернатора. Её встретили объединённые силы Чёнгтуна и Бирмы. Армия вторжения была разбита, а её предводитель покончил с собой, чтобы избежать позора.

В следующие годы Империя Цин продолжала посылать войска в Бирму, но каждый раз терпела поражение. Наибольшего успеха китайцы добились в 1767 году, когда их войска дошли до пункта в 50 км от столицы Авского государства, но были уничтожены. Весной 1768 года Бирма разбила армию вторжения у крепости Каунтон, расположенной к югу от Банмо. В 1769 году китайцы потерпели поражение под Шуэнь-яунбином, после чего прекратили попытки завоевать Бирму. Был заключён мирный договор, по которому Цин признавала суверенитет Бирмы над несколькими шанскими княжествами.

Значение конфликта

Вторжение Цин в Бирму остановило победоносную кампанию Бирмы против Сиама. Уже было уничтожено государство Аютия, но после отвода бирманских войск для защиты от китайской угрозы в Сиаме началось восстание под предводительством Пья Таксина, которое привело к появлению королевства Тхонбури.

Литература

• История Востока : В 6 т. / Отв. ред. Л. Б. Алаев и др.. — М.: Восточная литература, 2004. — Т. 4. Восток в новое время (конец XVIII — начало XX в.). — 608 с. — ISBN 5-02-018387-3.

Отрывок, характеризующий Бирмано-китайские войны

«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.