Бирман, Степан Павлович

Степа́н Па́влович Би́рман (Иштван Бирманн, венг. Biermann István; 11.07.1891 — 16.08.1937) — венгерский социалист, в 1920-30-х годах руководитель металлургической промышленности СССР, в 1932-37 годах — директор Днепропетровского металлургического завода.

Биография

Родился в г. Вена в бедной многодетной еврейской семье. После окончания в 1908 году коммерческой школы (академии) в Будапеште работал в Аграрном банке. В 1912 году вступил в социал-демократическую партию Венгрии. В годы Первой мировой войны с марта 1915 по 1918 год — на русском и итальянском фронтах в действующей австро-венгерской армии. Находился среди сторонников развития независимой демократии Венгрии (1918-1919). Активист национальной банковской системы Венгрии. Во время Венгерской советской республики — председатель Будапештского центрального рабочего и солдатского совета. В 1919-22 годах — узник тюрьмы. 22 марта 1922 переехал в Москву благодаря обмену политзаключенных Венгрии на военнопленных бывшей Австро-Венгрии в России.

С 1923 года — экономист треста Главметалл СССР, с 1926 года — заместитель председателя правления треста «Югосталь» (главная металлургическая база СССР), с 1927 года — председатель этого треста. Сторонник принципов товарно-денежного, рыночного развития СССР, ввел методы хозрасчета на предприятиях треста «Югосталь». Противник «Шахтинского дела».

С октября 1929 года — руководитель планово-экономического отдела Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) СССР, зам. председателя Всесоюзного объединения строительства 2-й металлургической базы страны за Уралом (Магнитогорский и Кузнецкий металлургические заводы). Продемонстрировал несогласие с методами и планами строительства, которые характеризовались жестокостью и безнравственностью. Весной 1930 года освобождён от этой должности и оставлен руководителем отдела ВСНХ СССР. С 1 декабря 1932 по 16 августа 1937 года — директор Днепропетровского металлургического завода им. Г.Петровского. Под его руководством завод стал одним из крупнейших предприятий чёрной металлургии СССР.

В середине 1930-х годов Бирман не согласился с усилением политического террора в СССР, выступил против искусственного и массового выявления «врагов народа» и физической расправы над ними. 8 августа 1937 года он был вывезен в Москву, где через несколько дней внезапно умер в Кремлёвской больнице в возрасте 46 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Литература

• М.С. Держалюк [www.history.org.ua/index.php?termin=Birman_I БІРМАН Іштван] // Енциклопедія історії України : у 10 т. / редкол.: В. А. Смолій (голова) та ін. ; Інститут історії України НАН України. — К. : Наук. думка, 2003. — Т. 1 : А — В. — 688 с.: іл. — ISBN 966-00-0734-5.

При написании этой статьи использовался материал статьи «[www.history.org.ua/index.php?termin=Birman_I БІРМАН Іштван]» (автор М.С. Держалюк) из издания «Энциклопедия истории Украины», доступного по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Бирман, Степан Павлович

– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.