Бирюков, Анатолий Николаевич

Анатолий Бирюков
Кадр из телепередачи «Следствие вели...»
Имя при рождении:	Бирюков, Анатолий Николаевич
Прозвище	«Охотник за младенцами»
Дата рождения:	18 февраля 1939(1939-02-18)
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	24 февраля 1979(1979-02-24) (40 лет)
Причина смерти:	Расстрел
Наказание:	Смертная казнь
Убийства
Количество жертв:	5
Период убийств:	сентябрь—октябрь 1977 года
Основной регион убийств:	Москва
Способ убийств:	Ножевые ранения
Мотив:	Сексуальный
Дата ареста:	24 октября 1977 года

Анатолий Николаевич Бирюков (1939 — 1979) — серийный убийца, непиофил, известный как «Охотник за младенцами». Совершал преступления в сентябре—октябре 1977 года.

Биография

Анатолий Бирюков родился в 1939 году. Его отец, Николай Иванович Бирюков — военачальник Советской Армии, генерал-лейтенант, Герой Советского Союза. Бирюков был женат, у него было две дочери (по некоторым источникам — сын). Когда впоследствии он был арестован за убийство, то никто из его знакомых не мог поверить в его виновность.

Маньяк совершал преступления по одной и той же схеме: похищение младенца из коляски, доставка его в безлюдное место, совершение с младенцем насильственного полового акта, убийство. Своё первое преступление Бирюков совершил 16 сентября 1977 года. Совершить половой акт со своей первой жертвой он не успел, так как его спугнули. Сильный удар ножом в живот чуть не разрубил младенца пополам. 19 сентября, в центре Москвы, у магазина «Детский мир», маньяк похитил и изнасиловал ещё одного младенца. Затем в течение трёх недель он похитил и убил ещё трёх младенцев. трое из пяти жертв Бирюкова погибли непосредственно от последствий изнасилования, поскольку таковое нередко наносит младенцам смертельный вред здоровью. В жизни Бирюков был гетеросексуалом, однако, совершая преступления, он практиковал изнасилование как мальчиков, так и девочек.

Министр внутренних дел Щёлоков докладывал о розыске маньяка лично Брежневу, милиция проводила широкие разыскные мероприятия, в частности, облавы и массовые проверки. Подобные действия являются одной из крупнейших поисковых операций в истории Московского уголовного розыска. Во время попытки похитить шестого младенца прохожие стали преследовать маньяка. Бирюкову удалось скрыться, но догонявшие хорошо рассмотрели его внешность. 24 октября 1977 года маньяка идентифицировали и арестовали. Как установили многочисленные медицинские комиссии, маньяк страдал специфической страстью именно к младенцам (непиофилией), которая встречается намного реже, нежели влечение к детям старше 6—7 лет. При этом Бирюков заявлял следователям, что пришёл к решению о совершении преступлений именно против младенцев сознательно. Основным мотивом совершения злодеяний сам он называл отказ жены поддерживать с ним сексуальные отношения.

Суд приговорил Анатолия Бирюкова к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел. Маньяк неоднократно пытался совершить самоубийство, писал кассационные жалобы во все инстанции, но приговор остался прежним. В феврале 1979 года маньяк был расстрелян.

Источники

• [www.murders.ru/USSR_serial_killer_history_6.html «Социализм не порождает преступности…»]

Отрывок, характеризующий Бирюков, Анатолий Николаевич

Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.