Бирюков, Евгений Афанасьевич

Евгений Афанасьевич Бирюков
Дата рождения	19 июня 1936(1936-06-19)
Место рождения	город Новоаннинский, Волгоградская область
Дата смерти	27 марта 2014(2014-03-27) (77 лет)
Место смерти	Смоленск, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1954—1991
Звание
Награды и премии

Евгений Афанасьевич Бирюков (1936—2014) — генерал-майор Советской Армии.

Биография

Евгений Бирюков родился 19 июня 1936 года в городе Новоаннинский (ныне — Волгоградская область). В 1954 году он окончил десять классов Сталинградской специальной школы ВВС. С того же года — на службе в Советской Армии. В 1955 году Бирюков окончил Павлодарскую военную авиационную школу первоначального обучения лётчиков, в 1957 году — Кировабадское военное авиационное училище лётчиков, в 1966 году — Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина, в 1983 году — Военную академию Генерального штаба.

Служил в строевых частях дальнебомбардировочной авиации. В 1970—1973 годах Бирюков занимал должность командира 444-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка, в 1973—1976 годах — заместителя командира 22-й тяжёлой бомбардировочной авиадивизии. После окончания академии Генерального штаба остался в ней старшим преподавателем кафедры оперативного искусства ВВС. В 1985—1987 годах Бирюков был заместителем начальника штаба 46-й воздушной армии, в 1987—1991 годах — на той же должности в 30-й воздушной армии. В сентябре 1991 года в звании генерал-майора авиации он был уволен в запас. Всего за время службы Бирюков совершил более чем 5000 полётов, обучил более 200 лётчиков.

Проживал в Смоленске. Скончался 27 марта 2014 года, похоронен на Одинцовском кладбище Смоленска.

Был награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени и рядом медалей.

Литература

• И. Н. Беляев. «Профессия — Родину защищать. Смоляне — высшие офицеры Вооружённых Сил СССР, Российской Федерации. Энциклопедический справочник», 2005.

Отрывок, характеризующий Бирюков, Евгений Афанасьевич

На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.