Бирюков, Николай Зотович

Николай Зотович Бирюков
Имя при рождении:	Бирюков Николай Зотович
Дата рождения:	1 (14) февраля 1912(1912-02-14)
Место рождения:	Орехово-Зуево, Владимирская губерния, Российская империя
Дата смерти:	31 января 1966(1966-01-31) (53 года)
Место смерти:	Симферополь, Крымская область, УССР, СССР
Гражданство:	СССР
Род деятельности:	прозаик
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	роман
Язык произведений:	русский
Премии:
Награды:

Никола́й Зо́тович Бирюко́в (1912—1966) — русский советский писатель. Лауреат Сталинской премии (1951). Член ВКП(б) с 1951 года.

Биография

Н. З. Бирюков родился 1 (14) февраля 1912 года в г. Орехово-Зуево (ныне Московской области) в большой семье рабочего-текстильщика. В 1919 году, когда фабрика, где работал отец Коли, остановилась, семья переехала в Поволжье, на нижне-сызранские луга. События Гражданской войны, страшнейшая засуха 1921 года прошли здесь перед глазами будущего писателя. Впечатления этих лет нашли впоследствии своё отражение в романе «На хуторах» (1938).

В 1922 году Бирюковы возвращаются в Орехово-Зуево, и здесь 10-летний Николай вместе с группой своих товарищей участвует в организации одного из первых в СССР пионерских отрядов. В 1925 году он вступает в комсомол и начинает работать на фабрике, совмещая производственную работу с активной комсомольской. Большое впечатление на будущего писателя произвело выступление И. В. Сталина с призывом овладевать наукой и специальными знаниями на VIII съезде ВЛКСМ в 1928 году. До 1931 года учился в ФЗУ текстильного комбината, на московском рабфаке имени М. И. Калинина и в строительном техникуме.

Осенью 1930 года Н. З. Бирюков работал на строительстве одного из корпусов Дулёвского завода. Неожиданно в котлован хлынула подпочвенная вода. Ликвидируя аварию, молодые комсомольцы работали в ледяной воде. Вскоре после этого Н. З. Бирюков заболел и в 18 лет остался навсегда прикованным к постели, сохранив лишь подвижность рук. В публикациях того времени сообщалось о разоблачении и наказании «врачей-преступников», принадлежавших к троцкистско-зиновьевской оппозиции, которые якобы умышленно не оказали комсомольцу-активисту необходимой помощи.

В 1931 году Н. З. Бирюков решил заняться писательством (не зная ещё о Николае Островском). В 1932 году на всесоюзном конкурсе молодых поэтов ему была присуждена вторая премия за стихотворение «Побед не счесть !». В 1936—1940 годах молодой писатель заочно учился в Литературном институте имени А. М. Горького, одновременно занимаясь в институте иностранных языков. В 1938 году в журнале «Октябрь» опубликован его первый роман «На хуторах».

В годы Великой Отечественной войны автор пишет рассказы и очерки о героизме и мужестве советских людей. Многие из них («Перед дыханием смерти», «Дисциплина сердца», «Русские глаза», «Песнь в лесу» и др.) получили широкое распространение. Осенью 1942 года он начинает писать роман «Чайка» о Лизе Чайкиной. Книга вышла в начале 1945 года и снискала огромную популярность, в том числе и на фронте. Роман был переведён на многие языки народов СССР, а также издан в социалистических странах восточной Европы.

В 1949 году был опубликован новый роман писателя «Воды Нарына» о строительстве Большого Ферганского канала имени И. В. Сталина. Для того, чтобы написать эту книгу, ему пришлось в специальной коляске объездить чуть ли не всю Среднюю Азию. В романе в духе того времени показана народность стройки, её огромное значение для социалистического переустройства экономики, быта и культуры народов Средней Азии; показана руководящая роль Коммунистической партии, поднимающей народ на решение задачи преобразования природы. Летом 1951 года Н. З. Бирюков вновь едет в творческую командировку. Писатель побывал на заводе «Красное Сормово», ГАЗ имени В. М. Молотова, на строительстве Куйбышевской ГЭС. В результате этой поездки написана книга очерков «На мирной земле» (1952). В 1959 году Н. З. Бирюков пишет историко-революционный роман «Сквозь вихри враждебные».

Последние 10 лет жизни провёл в Крыму. Писатель умер в Симферополе 31 января 1966 года.

Награды и премии

• Сталинская премия третьей степени (1951) — за роман «Чайка» (1945)
• орден Трудового Красного Знамени
• орден «Знак Почёта»
• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• медаль «В память 800-летия Москвы» (1947)
• премия имени Н. А. Островского (1968) (посмертно)

Память

• В Ялте существует Литературно-мемориальный дом-музей Н. З. Бирюкова (филиал Ялтинского историко-литературного музея).
• В его честь названы улица в Орехово-Зуево, астероид 2477 Бирюков, теплоход «Николай Бирюков» (проект 1430).
• МОУ СОШ №20 г. Орехово-Зуево, на которой установлен бюст писателя, носит его имя.

.

• В 1981 году выпущен маркированный конверт СССР с изображением писателя.

Библиография

• «На хуторах» 1938
• «Чайка» 1945
• «Воды Нарына» 1949
• «На мирной земле» 1952
• «Сквозь вихри враждебные» 1959
• «На крутых перевалах» т. 1-4, 1965—1967
• «Судьба в твоих руках» Сборник — М.: Молодая гвардия, 1984

Литература

• Жариков Л., Ершов Г., Котов М. «Наш современник — Николай Бирюков». — М., 1967.
• И.Е.Буркова. «Я должен». — М.: Мол. гвардия, 1983. — 272 с.
• Соловьёва Н. А. «Николай Бирюков. Очерк жизни и творчества» — Киев: Лыбидь, 1991 ISBN 5-11-001684-4

Ссылки

• [yilm.com.ua/exposure_005.html страница Литературно-мемориального дома-музея Н. З. Бирюкова в Ялте на сайте Ялтинского историко-литературного музея]
• астероид 2477 Biryukov
• [www.molodguard.ru/newphoto183.jpg иллюстрации к книге «Чайка» и портрет]
• [www.rokk.ru/index.php?cat=4&item=20 статья на сайте Российского Красного Креста]
• [www.moepreodolenie.ru/content/view/28/60/index.html страничка на сайте музея им. Н. А. Островского ]
• [www.litdosug.ru/content/dom-muzei-i-z-biryukova Дом-музей в Ялте]

Отрывок, характеризующий Бирюков, Николай Зотович

Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.