Бирюков, Николай Иванович (генерал)
Николай Иванович Бирюков | |||||||||||||||||||
Дата рождения | |||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Место рождения |
село Княжая Байгора, Липецкий уезд, Тамбовская губерния, Российская империя | ||||||||||||||||||
Дата смерти | |||||||||||||||||||
Место смерти | |||||||||||||||||||
Принадлежность | |||||||||||||||||||
Род войск | |||||||||||||||||||
Годы службы | |||||||||||||||||||
Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | ||||||||||||||||||
Командовал |
219-й стрелковый полк | ||||||||||||||||||
Сражения/войны |
Гражданская война в России | ||||||||||||||||||
Награды и премии |
|
Никола́й Ива́нович Бирюко́в (6 декабря 1901, село Княжая Байгора, Тамбовская губерния — 30 июня 1980, Москва) — советский военный деятель, Генерал-лейтенант (19 апреля 1945 года). Герой Советского Союза (28 апреля 1945 года).
Содержание
Биография
Николай Иванович Бирюков родился в крестьянской семье 6 декабря 1901 года в селе Княжая Байгора Липецкого уезда Тамбовской губернии (ныне — Грязинского района Липецкой области).
Получил неполное среднее образование, после чего работал в издательстве в Петрограде.
Гражданская война
В марте 1920 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем сначала в 32-й запасной, а затем в 20-й стрелковый полк в составе Московского военного округа.
В декабре 1920 года был направлен на учёбу на 27-е Орловские пехотно-пулемётные курсы, в составе которых в 1921 году участвовал в ходе подавления восстания крестьян в Тамбовской губернии под руководством А. С. Антонова.
Межвоенное время
С сентября 1922 года Бирюков служил в составе 56-го стрелкового полка 19-й стрелковой дивизии Московского военного округа на должностях командира отделения, старшины роты, командира взвода, адъютанта батальона, помощника командира и командира роты.
В 1925 году вступил в ряды ВКП(б).
С октября 1925 года служил в 165-м стрелковом полку (55-я стрелковая дивизия) на должностях командира роты и батальона. В октябре 1926 года был направлен на учёбу на повторные курсы комсостава Московской пехотной школы МВО, которые закончил в августе 1927 года.
В ноябре 1930 года был направлен на учёбу на курсы усовершенствования комсостава «Выстрел», после окончания которых в июне 1931 года был назначен на должность помощника начальника 4-го сектора 1-го отдела, затем — на должность помощника начальник этого отдела Командного управления Главного управления РККА, а в феврале 1935 года — на должность командира 219-го стрелкового полка (73-я стрелковая дивизия, Сибирский военный округ). Вскоре принял участие в ходе Гражданской войны в Испании.
В феврале 1939 года был назначен на должность командира 186-й стрелковой дивизии в составе Уральского военного округа. 4 июня 1940 года переаттестован в генерал-майоры.
4 ноября 1939 года Николаю Ивановичу Бирюкову было присвоено воинское звание «комбриг», а с введением генеральских званий в СССР постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года ему присвоено воинское звание «генерал-майор».
Великая Отечественная война
В начале войны 186-я стрелковая дивизия под командованием Бирюкова была передислоцирована в район Полоцка и включена в состав 22-й армии (Западный фронт). В начале июля 1941 года дивизия сходу была введена в бой в районе Идрица — Витебск против 3-й танковой группы противника под командованием генерал-полковника Гота, а затем приняла участие в ходе Смоленской оборонительной операции. В бою 12 сентября 1941 года командир дивизии генерал-майор Н. И. Бирюков был ранен, после чего более двух месяцев проходил лечение в госпитале, находившемся в Калинине.
С декабря формировал 214-ю стрелковую дивизию в составе Уральского военного округа, которая в июле 1942 года была передислоцирована под Сталинград, где принимала участие в боевых действиях на Дону, а 22 ноября того же года после прорыва обороны противника перешла в наступление.
23 июня 1943 года был назначен на должность командира 20-го гвардейского стрелкового корпуса, а с 3 по 30 июля исполнял должность командира 80-й гвардейской стрелковой дивизии.
20-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Николая Ивановича Бирюкова принимал участие в ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции, Битвы за Днепр, Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишинёвской, Будапештской наступательных, Балатонской оборонительной, Венской наступательной операций.
За отличие при освобождении Будапешта корпусу было присвоено почётное наименование «Будапештский».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1945 года гвардии генерал-майору Николаю Ивановичу Бирюкову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4970).
Гвардии генерал-лейтенант Н. И. Бирюков был назначен командиром сводного полка от 3-го Украинского фронта на Параде Победы 24 июня 1945 года[1][2].
Послевоенная карьера
После окончания войны Бирюков продолжил командовать корпусом.
В марте 1946 года был направлен на учёбу на Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, после окончания которых в январе 1947 года был назначен на должность начальника инспекции Главного управления кадров ВС СССР, а в октябре — на должность начальника Управления общевойсковых кадров Главного управления кадров ВС СССР.
Генерал-лейтенант Николай Иванович в июле 1953 года вышел в отставку. Умер 30 июня 1980 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.
Награды
Внешние изображения | |
---|---|
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=14526 На могиле] |
- Медаль «Золотая Звезда»;
- Два ордена Ленина (21.02.45; 28.04.45);
- Четыре ордена Красного Знамени (02.03.38; 14.02.43; 03.11.44; 19.11.51);
- Два ордена Суворова 2 степени (13.09.44; 29.06.45);
- Орден Кутузова 2 степени (10.01.44);
- Орден «Знак Почёта» (1938);
- Медали;
Иностранные награды
- Почётные звания
- Почётный гражданин города Ахтырка (Сумская область, Украина);
- Почётный гражданин города Оргеев (Молдавия);
- Почётный гражданин посёлка городского типа Котельва (Полтавская область, Украина).
Память
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться раздел, посвящённый памятникам, мемориальным доскам, объектам, названным в честь Героя.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Сочинения
- Бирюков Н. И. 200 дней в боях. — Волгоград, 1963.
- Бирюков Н. И. Трудная наука побеждать / Лит. редакция Н. С. Винокурова. — М.: Воениздат, 1968. — С. 272. — (Военные мемуары). — 100 000 экз.
- Бирюков Н. И. На огненных рубежах: 214-я Кременчугско-Александрийская стрелковая дивизия. — Уфа: Башкнигоиздат, 1969. — 192 с.
- — 2-е изд. — Волгоград: Нижне-Волжское кн. изд-во, 1972. — 255 с.
Напишите отзыв о статье "Бирюков, Николай Иванович (генерал)"
Литература
- Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 80—81. — ISBN 5-901679-08-3.
- Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 71. — 800 с.
- На рубеже Дона // [www.molodguard.ru/heroes3700.htm Битва за Волгу: воспоминания участников Сталинградского сражения] / составитель И. К. Морозов, редакторы И. М. Логинов, И. К. Морозов. — Волгоград: Волгоградское книжное издательство, 1962. — 442 с.
Примечания
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1354 Бирюков, Николай Иванович]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Бирюков, Николай Иванович (генерал)
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
- Родившиеся 6 декабря
- Родившиеся в 1901 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Грязинском районе
- Родившиеся в Тамбовской губернии
- Умершие 30 июня
- Умершие в 1980 году
- Умершие в Москве
- Генерал-лейтенанты (СССР)
- Герои Советского Союза
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Красного Знамени
- Кавалеры ордена Суворова II степени
- Кавалеры ордена Кутузова II степени
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За оборону Сталинграда»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За взятие Будапешта»
- Награждённые медалью «Ветеран Вооружённых Сил СССР»
- Награждённые медалью «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
- Кавалеры ордена «Легион почёта» (командоры)
- Кавалеры ордена Заслуг 1 класса (ВНР)
- Похороненные на Кунцевском кладбище
- Члены КПСС
- Мемуаристы СССР
- Участники Гражданской войны в России
- Участники гражданской войны в Испании
- Командиры дивизий в Великой Отечественной войне
- Командиры корпусов в Великой Отечественной войне
- Участники Парада Победы
- Выпускники курсов «Выстрел»