Бирюлёво (посёлок, Москва)

Населённый пункт, вошедший в состав Москвы

Бирюлёво
Деревня Бирюлёво и посёлок Бирюлёво на карте 1930 года (фрагмент)
История
Дата основания	1900
В составе Москвы с	17 августа 1960
Статус на момент включения	посёлок
Расположение
Округа	ЮАО
Районы	Бирюлёво Восточное, Бирюлёво Западное
Станции метро	Пражская, Царицыно
Координаты	55°35′42″ с. ш. 37°39′22″ в. д.55.59500° с. ш. 37.65611° в. д. / 55.59500; 37.65611

Бирюлёво — бывший посёлок при железнодорожной станции «Бирюлёво-Товарная», располагавшийся к югу от Москвы. В 1960 году посёлок и прилегающая территория был включён в состав Москвы при её расширении. Сейчас здесь расположены московские районы «Бирюлёво Восточное» и «Бирюлёво Западное».

История

Основание посёлка

На месте территорий, ныне входящих в состав районов «Бирюлёво Западное» и «Бирюлёво Восточное», ещё в конце XIX века рос сплошной лес, чередующийся с болотами.

Однако к 1900 году от посёлка Павелец сюда подошла линия Рязано-Уральской железной дороги, и была построена первая в этих местах станция, названная по имени ближайшего к ней селения — Загорье. В Москву поезда следовали через Царицыно.

С продолжением железной дороги в сторону Москвы через Царицыно, станцию Загорье переименовали в Бирюлёво, поскольку первое название уже было на железнодорожной карте. Новое название станции взяли от деревни Бирюлёво, хотя и располагалась она на расстоянии 4 км от этого места. При станции в 1900 году образовался посёлок, также получивший название Бирюлёво.

В сентябре того же года был завершён последний участок Павелецкой железнодорожной линии — до Москвы к Павелецкому вокзалу.

До Октябрьской революции пристанционый посёлок Бирюлёво насчитывал 11 жилых домов, несколько казарм и большое количество бараков для рабочих, обслуживавших железную дорогу, и членов их семей. Вначале рабочих было около 200 человек. Здесь находились чайная лавка и трактир, а также кладбище с часовней (на месте нынешней Церкви Николая Чудотворца). Существовало железнодорожное училище.

В 1911 году по ходатайству служащих при станции Бирюлево, а также Правления Рязанско-Уральской железной дороги Московская духовная консистория разрешила учредить школу-церковь Министерства путей сообщения, для которой к зданию железнодорожного училища предполагалось сделать пристройку. Указом Священного Синода от 8 ноября 1911 года при строящейся церкви-школе на ст. Бирюлево Рязанско-Уральской ж. д., Московского уезда был открыт «самостоятельный приход с причтом из священника и псаломщика с содержанием из местных средств». Священником к церкви был назначен Александр Стремлянов, псаломщиком — Николай Воздвиженский, вскоре замененный Сергеем Холиным.

К апрелю 1912 года церковь была выстроена и освящена во имя Святого Благоверного князя Александра Невского. Церковь была размещена в деревянной пристройке к зданию училища, отделялась от классной комнаты створчатой дверью, которая в дни больших религиозных праздников открывалась, увеличивая таким образом, пространство храма.

В апреле 1912 года по ходатайству митрополита Московского и Коломенского Владимира(Богоявленского), Государь Император Николай Александрович пожаловал денежное пособие (350 руб.) на уплату долгов по постройке Александро-Невского храма

В клировой ведомости 1916 года дано следующее описание церкви: «Зданием деревянная, в одной связи с училищем, на каменном фундаменте, с колокольнею временной на деревянных столбах…, престолов в ней один, во имя святаго благовернаго Великаго Князя Александра Невскаго» .

В приход Александро-Невского храма кроме поселка железнодорожников, вошло и село Бирюлево. В 1916 году в приходе церкви состояло 86 дворов с более 600-и жителями .

Бирюлёво занимало выгодное экономико-географическое положение: возвышенная местность, лес, рядом вода. Мощность первых паровозов была очень мала, поэтому на станции Расторгуево к большим составам обычно цепляли дополнительный паровоз-толкач. С юга везли в Москву нефть, каменный уголь, из Сибири — лес. Паровозы сильно дымили, так что вся земля в Бирюлёво вдоль дороги была чёрной от угля и паровозной гари.

После Революции

В 1920 году население посёлка составляло уже 1600 человек, здесь числилось 145 домовладений, располагавших 340 жилыми квартирами, из которых 16 пустовали. В Бирюлёво был создан поселковый Совет, председателем которого стал Садко Пётр Васильевич.

В начале 1924 года «в связи с обострением классовой борьбы», и «ввиду чрезвычайной тесноты» (школа 1-й ступени при станции Бирюлево работала в три смены), а также «для того, чтобы совершенно изолировать детей от религиозного влияния церкви» на общем собрании служащих и рабочих станции было принято решение о расширении школы за счет храма, «предложив верующим, — как говорилось в протоколе, — если им угодно, построить церковь для себя».

Постановлением Президиума Московского Совета рабоче-крестьянских депутатов от 24 марта 1924 года Александро-Невский храм был закрыт, а в мае того же года окончательно ликвидирован; его помещение было передано Администрации железнодорожной школы, а церковное имущество поступило в ближайшую Покровскую церковь с. Покровского.

В 1924 году в Бирюлёво вместо часовни была построена церковь — деревянный храм. 21 июня 1924 года по молитвам Патриарха Московского и всея Руси Тихона, и по ходатайству верующих было получено разрешение Президиума Моссовета построить в Бирюлёво новый храм на территории кладбища, возникшего в 1917 году. Его главный престол был освящён 14 декабря 1924 года во имя Святителя Николая Чудотворца. Священником в Никольский храм был назначен иерей Василий (Канардов), расстрелянный на Бутовском полигоне в декабре 1937 года. Однако в 1956 году храм был полностью уничтожен пожаром. Богослужение возобновилось через 10 дней в доме священника. В 1957 году был выстроен новый деревянный храм на несколько метров западнее сгоревшего, существующий и поныне, а в 1959 году в храме был устроен приставной престол Покрова Пресвятой Богородицы. В настоящее время храм вмещает 800 человек. К востоку от алтаря находится могила священника церкви протоиерея Николая (Перехвальского) и схимонахини Серафимы — слепой прорицательницы, жившей в Бирюлёво. Кладбище, на территории которого стоит храм, при строительстве микрорайона Бирюлево-Западное в 1978 году снесли экскаваторами В настоящее время приход храма святителя Николая Мирликийского в Бирюлеве ведет строительство нового каменного вместительного Храма с учебно-просветительским комплексом.

В 1923 году в Бирюлёво насчитывалось 1700 жителей, в 1926 году — 2000 жителей, 152 домовладения, 300 жилых квартир, в которых жило 550 семей.

21 мая 1928 года Постановлением Президиума ВЦИК Бирюлёво было отнесено к категории рабочих посёлков.

С началом индустриализации страны, расширением Москвы, а также из-за массового ухода крестьян из деревень, население промышленных центров (в том числе Бирюлёво) стало стремительно расти. Но жилья не хватало, государственное строительство не успевало за темпами этого роста. В результате началось строительство домов частного сектора. Землю под строительство в Бирюлёво давали по договору с последующей выплатой. Жителям бараков (судя по номерам зданий, их было не менее 400) и жилых вагонов стали улучшать жилищные условия.

Москва строилась, нужно было сырье, топливо. Нагрузка на железную дорогу возрастала. В связи с этим на станции «Бирюлёво-Товарная» было открыто паровозное ремонтное депо, вагонное депо, заложена хлебная база (элеватор). На западе Бирюлёво построили кирпичный завод. Возникли хутора — Пожарка, Пчелка, Новая Пчелка, Старая Пчелка. Местность в округе была очень красивой и буквально «утопала» в зелени садов и в цветах.

Рост посёлка после 1935 года

Интенсивность строительства посёлка стала возрастать особенно с началом коренной реконструкции железнодорожной магистрали «Москва-Донбасс» и резким увеличением её пропускной способности. А с 1935 года население Бирюлёва начало расти и за счет массового выселения коренных москвичей из центра города, связанного с программой Генерального плана реконструкции Москвы.

В 1936 году на станции «Бирюлёво-Товарная» была построена пассажирская платформа. В газете «Ленинский путь» за 1938 год о достижениях в сфере бирюлёвского строительства говорилось:

Начата прокладка ж/д ветки от Бирюлево на коксогазовый завод (г. Видное)… построен новый магазин, лавка, почтовое отделение… За годы Советской власти вырос новый рабочий поселок. За прошлый год построено 300 новых домов, средняя школа, амбулатория, 3 магазина, дома для рабочих фабрики имени Калинина, для работников фабрики Орджоникидзе, 2-х этажный дом для учителей, два 2-х этажных дома для работников узла и трудящихся поселка, водопровод…

В 1939 году в Бирюлёво проживало уже 12 тысяч жителей, в этом же году была построена Бирюлёвская школа № 13. Её двухэтажное здание, расположенное в районе Бирюлёво Восточное, сохранилось до сих пор, в нём располагается Мебельная фабрика «Шком» (Бирюлёвская улица, 34).

В 1940 году в Бирюлёво были построены водопровод длиной 5 км и пешеходный мост через железную дорогу у станции «Бирюлёво-Товарная», в начале 1980 года он был заменён подземным туннелем.

Во время Великой Отечественной войны в Бирюлёво стояла вторая зенитная батарея (там, где сейчас универсам «Седьмой континент» на Элеваторной улице, 12). Командовал батареей лейтенант Сысоев. Расходовалось очень много боеприпасов, так как стреляли залпами, не прицельно, а заградительно. На станции Бирюлёво-товарная разгружали вагоны с боеприпасами, и все они шли на батарею. На пересечении нынешних улиц Бирюлёвская и Лебедянская стоял мощный прожектор, который освещал ночное небо и ловил лучом самолёты противника. В ночь на 22 июля 1941 года немецкой авиацией был атакован и подожжен бирюлёвский элеватор. Из-за огромного столба огня, который вражеские летчики использовали в качестве ориентира, тушение пожара происходило в сложных условиях, и сгорело много зерна.

После войны посёлок разрастался дальше. По железной дороге ходили уже электропоезда. В Бирюлёво было несколько школ: № 34 (железнодорожная), № 5 (неподалёку от места, где находится кинотеатр «Бирюсинка»), № 13 и другие. Население поселка в 1959 году насчитывало 21500 человек.

В составе Москвы

В 1960 году посёлок Бирюлёво был включён в черту Москвы. Близлежащая территория была поделена между Москворецким и Пролетарским районами Москвы. В 1969 году на их месте были образованы Советский и Красногвардейский районы.

С 1971 года здесь начался снос домов посёлка и массовое строительство многоэтажных жилых домов.

После административной реформы 1991 года территория, где ранее располагался посёлок, была поделена между московскими районами «Бирюлёво Восточное» и «Бирюлёво Западное».

Литература

• Аверьянов К. А. История московских районов: Энциклопедия. — М.: Астрель, АСТ, 2008. — 830 с. — ISBN 978-5-17-029169-4.

Ссылки

• [biryulevo.ru/publ/1-1-0-4 История района на сайте жителей районов Бирюлёво Восточное и Бирюлёво Западное]

Отрывок, характеризующий Бирюлёво (посёлок, Москва)

Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?