Бискупяне

Историческая часть польского народа
Современная субэтническая общность

бискупяне самоназв. — biskupianie
Этноиерархия
Раса	европеоидная
Группа народов	западные славяне
Подгруппа	поляки
Общие данные
Язык	южновеликопольские говоры великопольского диалекта, польский язык
Религия	католицизм
В составе	великополян
Современное расселение
Польша Польша Великопольское воеводство Гостыньский повят (гмины Кробя, Пяски и Гостынь)
Историческое расселение
Государственность

Бискупя́не (польск. biskupianie) — субэтническая группа поляков, населяющая двенадцать сёл в окрестностях города Кроби (Грабяново, Домахово, Посадово, Буковница, Хументки, Потажица, Сулковице, Стара-Кробя, Вымыслово, Жихлево в гмине Кробя, Рембово в гмине Пяски, Сикожин в гмине Гостынь) в Гостыньском повяте Великопольского воеводства.

Происхождение

Название субэтнической группы бискупян, а также области их проживания (Бискупина) происходит от польского слова «бискуп» (польск. biskup) — епископ. До XVIII века земли, которые населяют бискупяне, принадлежали епископам Познани, а в самой Кроби находилась их летняя резиденция. Наличие у бискупян особых прав (меньшая величина повинностей в сравнении с крестьянами других регионов), особенности в способах ведения хозяйства, а также наличие плодородных почв в данной местности способствовали тому, что после освобождения в XIX веке от крепостной зависимости (на более выгодных условиях для жителей окрестностей Кроби) бискупяне стали самыми зажиточными среди крестьян Великой Польши, а слово «бискупянин» стало синонимом сельского богача.

Говор

Говор бискупян относится к южновеликопольской группе говоров великопольского диалекта. Лексика этого говора собрана в «Словаре бискупянского говора» («Słownik gwary biskupiańskiej») Малгожатой Гера и Кристиной Яньчак с помощью учащихся школы в Стара-Кроби в 2005 году, он состоит из двух частей: в первой части содержатся сведения о культуре и традициях региона, а во второй — основной словарь.

Современное положение и культура

До настоящего времени бискупяне сохраняют своё самоназвание, чувство единства и принадлежности к своей локальной группе, в деревнях бискупян до сих пор сохраняются многие из их народных традиций.

От соседних с ними групп поляков бискупян отличают своеобразие народного костюма, песен и танцев, а также некоторые местные обычаи. Наиболее яркая отличительная особенность бискупян — костюм. В женском праздничном костюме выделяется необычностью формы головной убор белого цвета с кружевными элементами, складками и платком с белым бантом, в обязательную часть женского костюма также входят красное ожерелье, белая блузка, юбки пастельных тонов, белый фартук с вышивкой. Для мужского костюма характерны красная куртка без воротника, чёрный жилет и чёрная шляпа. В настоящее время народный костюм бискупяне надевают редко, только во время национальных и религиозных праздников, или для выступлений в фольклорных коллективах. Главным музыкальным инструментом (в прошлом — единственным) для бискупян является волынка, распространение позднее скрипки привело к формированию дуэта волынщика и скрипача. Танцы у бискупян начинаются без музыкального сопровождения и представляют собой цикл из нескольких танцев: «виват», «пшодек» и «рувны». Во время встреч и торжеств поют гимн Бискупины, среди традиций бискупян выделяются сложный свадебный обряд, обычай обхода деревни с ветвистым деревом весной и др. Наиболее распространёнными блюдами у бискупян являются блюда из картофеля, разнообразные виды супов (наварка — суп из ржаной муки; рыбный суп с квашеной капустой, сушеными грибами и овощами) и мн. др.

В Кроби, Домахове и Стара-Кроби существуют фольклорные коллективы («Молодые бискупяне» («Młodzi Biskupianie»), «Молодёжный оркестр волынщиков» («Młodzieżowa Kapela Dudziarska»), «Бискупянский фольклорный коллектив» («Biskupiański Zespół Folklorystyczny») и др.), благодаря которым сохраняются особенности музыки, песен и танцев бискупян.

Ссылки

• [youtube.com/watch?v=11YsVhIfPCo&feature Biskupizna] на YouTube (Проверено 23 июня 2011)
• [youtube.com/watch?v=UDKe_BI5iII&feature Krajobrazy Biskupizny] на YouTube (Проверено 26 июня 2011)
• [www.dialektologia.uw.edu.pl/cmsimg/hka/SG168.gif Карта Бискупины] (Проверено 23 июня 2011)
• [parafia-domachowo.pl/index.php?option=com_content&view=article&id=51&Itemid=62 Parafia pod wezwaniem św. Michała Archanioła w Domachowie] (польск.). — Występy zespołu biskupiańskiego na Festynie Archanielskim przy parafii św. Michała w Domachowie. [www.webcitation.org/67eTuZofE Архивировано из первоисточника 14 мая 2012]. — Выступление бискупянского фольклорного коллектива в Домахове (Проверено 23 июня 2011)

Литература

• Kultura ludowa Wielkopolski / pod red. Józefa Bursztyna. — Poznań, 1967. — Т. 3.
• Bzdęga Jan. [biblioteka.muzeum.krotoszyn.pl/viewtopic.php?t=309&c=14 Biskupianie]. — Warszawa, 1992.
• Brencz Andrzej. Wielkopolska jako region etnograficzny. — Poznań, 1996.

Отрывок, характеризующий Бискупяне

Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?