Битва в Хюртгенском лесу

Битва в Хюртгенском лесу
Основной конфликт: Вторая мировая война
Американский Willys MB в разрушенном Хюртгенском отеле.
Дата	19 сентября 1944 — февраль 1945
Место	50°42′31″ с. ш. 6°21′46″ в. д.50.70861° с. ш. 6.36278° в. д. / 50.70861; 6.36278   , граница Германии и Бельгии
Итог	Победа обороняющихся (Германия) Арденнская операция (1945) Победа союзников в феврале 1945
Противники
США США Третий рейх Третий рейх
Командующие
Кортни Ходжес Леонард Героу Лоутон Коллинз Вальтер Модель
Силы сторон
120 тыс. человек. 80 тыс. человек
Потери
33 тыс., (включая 9 тыс. небоевых потерь и жертв огня по своим) 28 тыс.

Битва в Хюртгенском лесу (19 сентября — декабрь 1944 года, в разных работах датировка различается) — серия ожесточённых боёв между американскими и германскими войсками во время Второй мировой войны в лесу Хюртген, ставшие самым длинным сражением на немецкой земле во Второй мировой войне и самым длинным из всех сражений, в котором когда-либо участвовала армия США. Традиционно считается, что битва продолжалась с 19 сентября 1944 года по декабрь этого же года, но боевые действия в районе в целом велись с 14 сентября 1944 года по приблизительно 10 февраля 1945 года, на площади в почти 130 кв. км, к востоку от германо-бельгийской границы.

Планы союзников

Главной целью командования армии США было «связать» немецкие силы в этой области, чтобы не позволить им привести подкрепления к линии фронта дальше на севере — к битве при Арнеме, где Союзники в то время вели окопную войну возле ряда городов и деревень, где находились полевые укрепления, противотанковые ловушки и минные поля. Второй целью, возможно, было охватить линию фронта с фланга. Американскими начальными целями было захватить Шмидт и очистить Маншау. Во второй фазе Союзники хотели продвинуться к реке Рур в рамках операции «Королева».

Планы Вермахта

Генерал-фельдмаршал Вальтер Модель намеревался воспрепятствовать проведению этого наступления Союзниками. Несмотря на то, что он терял время в каждодневных перемещениях техники в районе Арнема, он всё ещё был хорошо информирован о ситуации на фронте и замедлял продвижение Союзников, нанося им большой ущерб и активно используя возможности немецкой оборонительной линии, известной как «Линия Зигфрида».

Потери

Битва в Хюртгенском лесу стоила американской армии по меньшей мере 33,000 убитых и раненых, включая боевые и небоевые потери; потери немцев составили 28,000 человек. Аахен в итоге пал 22 октября — вновь при огромных потерях американской армии. Наступление 9-й армии на Рур развивалось не лучше: американцы не смогли пересечь реку или отбить у немцев контроль над её дамбами. Потери в Хюртгене были настолько огромны, что битва была названа Союзниками «поражением первой величины».

Итоги

Немцы отчаянно защищали область по двум причинам: эта местность служила районом для сосредоточения войск для Арденнского наступления (основная часть которого разыгралась в Арденнах), которое в то время уже подготавливалось, и из-за горного прохода к дамбе Швамменауэль у озера Рур, которая, будучи открытой, могла бы затопить все низменности вниз по течению и исключить любую возможность пересечения реки. Союзники потерпели в этой битве несколько серьёзных поражений, и немцы смогли удержать область до того момента, как они начали своё последнее и главное наступление на Западном фронте в Арденнах.

В массовой культуре

• Фильм "Когда молчат фанфары".
• Компьютерная игра Call of Duty — одна из миссии в союзной кампании посвящена боям в Хюртгенском лесу. Так же в Call of Duty: United Offensive есть три такие миссии.
• Песня "Return To Sanity" группы Heaven Shall Burn посвящена боям в Хюртгенском лесу.
• "Хюртгенский Лес" - одна из локаций компьютерной многопользовательской игры War Thunder.

Отрывок, характеризующий Битва в Хюртгенском лесу

– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.