Битва в казармах Ньюри
| Битва в казармах Ньюри | |||
| Основной конфликт: Конфликт в Северной Ирландии | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
разгром полицейского патруля | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва в казармах Ньюри, в историографии Великобритании Миномётный обстрел Ньюри (англ. Newry mortar attack) — вооружённое столкновение между боевиками Временной ИРА и Королевской полицией Ольстера на полицейском участке на Корри-Скуэйр в городе Ньюри, произошедшее 28 февраля 1985. В результате обстрела из самодельного миномёта Mk 10 были убиты девять человек и ранено 37. Понесённые Королевской полицией Ольстера единовременные потери считаются самыми большими за всю историю конфликта.
Содержание
Предыстория
На вооружении Временной ИРА (в частности, на вооружении Южно-Арманской бригады) состояли самодельные миномёты, которые, однако, не были достаточно эффективными. Между 1973 и 1978 годами была произведена 71 подобная атака из миномётов, однако непосредственный урон так и не был нанесён британским войскам или полиции Ольстера[1]. Только два раза были зафиксированы случаи смерти в результате подобных атак: 19 марта 1979 в Ньютаунхэмильтоне погиб от взрыва рядовой Питер Вулмор из полка Её Величества[2], а 12 ноября 1983 в Кэррикморе на полицейском участке был убит офицер полиции и ещё несколько человек ранены[1][3].
Атака
Атаку в Ньюри спланировала Южно-Арманская бригада ИРА[4]. Вечером 28 февраля 1985 из миномёта Mk 10, установленного позади угнанного из Кроссмэглена автомобиля марки Ford, были произведены девять выстрелов[1]. Восемь снарядов перелетели через здание полицейского участка на Корри-Скуэйр и не попали в цель, но девятый снаряд массой 50 фунтов взорвался прямо в здании. Девять человек были убиты, 37 были ранены (из них 25 гражданских полицейских)[5]. Эта атака стала самой смертоносной в истории Королевской полиции Ольстера[6].
Жертвами стали:
- Главный инспектор Александр Дональдсон (41 год), кузен политика-униониста Джеффри Дональдсона
- Детектив, сержант Джон Томас Доуд (31 год)
- Детектив, констебль Айви Уинифред Келли (29 лет)
- Констебль Дэвид Питер Топпинг (22 года)
- Констебль резерва Джеффри К. Кэмпбелл (24 года)
- Констебль резерва Пол Хилари Макферран (33 года)
- Констебль резерва Розмари Э. Макгукин (27 лет)
- Констебль резерва Шон Брайан Макгенри (19 лет)
- Констебль резерва Денис Энтони Прайс (22 года)
Последствия
Британская пресса окрестила случившееся «кровавым четвергом». Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер назвала атаку «варварской», а премьер-министр Ирландии Гаррет Фитцджеральд — «жестокой и циничной», призвав на помощь Ирландские службы безопасности в деле поиска ответственных за нападение[5]. Был арестован тотчас же Имон Коллинз, член отделения ИРА в Ньюри, который не был причастен к атаке. Спустя пять дней Коллинз сдался и выдал полиции более дюжины членов ИРА, которые вскоре были арестованы[7]. После атаки унионисты призвали усилить безопасность, а правительство Великобритании выделило средства на программу реконструкции военных баз для защиты от подобных атак. Это привело к строительству усиленных крыш и взрывоустойчивых стен вокруг баз[1].
Ещё девять подобных атак были организованы в том же 1985 году боевиками ИРА[8]. 4 сентября в Эннискиллене был обстрелян тренировочный центр, откуда чудом спаслись 30 кадетов, воспользовавшись невнимательностью ИРА и отсутствием разведданных: они завтракали в момент атаки, а не спали, как предполагали боевики ИРА[8][9]. В ноябре 1986 года повторная атака была организована в Ньюри, однако снаряды из миномёта не попали по нужной цели и взорвались в домах католиков: 4-летняя девочка была серьёзно ранена, ещё пострадало 38 человек. ИРА вскоре признала, что «этот инцидент поставил их перед справедливой критикой»[8].
Напишите отзыв о статье "Битва в казармах Ньюри"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Urban Mark. Big Boys' Rules: SAS and the Secret Struggle Against the IRA. — Faber and Faber. — P. 206–208. — ISBN 0-571-16809-4.
- ↑ Malcolm Sutton. [cain.ulst.ac.uk/sutton/chron/1979.html An Index of Deaths from the Conflict in Ireland]. CAIN. Проверено 21 апреля 2007.
- ↑ Malcolm Sutton. [cain.ulst.ac.uk/sutton/chron/1983.html An Index of Deaths from the Conflict in Ireland]. CAIN. Проверено 21 апреля 2007.
- ↑ Harnden Toby. Bandit Country. — Hodder & Stoughton. — P. 232–234. — ISBN 0-340-71736-X.
- ↑ 1 2 [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,962598-1,00.html Northern Ireland Bloody Day]. TIME (11 March 1985). Проверено 21 апреля 2007.
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/in_depth/uk/2000/ruc_reform/780311.stm The RUC: Lauded and condemned]. BBC (31 October 2001). Проверено 21 апреля 2007.
- ↑ Kevin Toolis. [www.guardian.co.uk/weekend/story/0,3605,290195,00.html Death foretold]. The Guardian (3 July 1999). Проверено 21 апреля 2007.
- ↑ 1 2 3 Bishop, Patrick & Mallie, Eamonn. The Provisional IRA. — Corgi Books. — P. 420–421. — ISBN 0-552-13337-X.
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/othelem/chron/ch85.htm A Chronology of the Conflict - 1985]. CAIN. Проверено 20 июня 2007.
Отрывок, характеризующий Битва в казармах Ньюри
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
