Битва за Мекку

Битва за Мекку
Основной конфликт: Великая Арабская революция, Ближневосточный театр военных действий Первой мировой войны
Дата	июнь-июль 1916
Место	Мекка
Итог	Арабо-британская победа
Противники
Арабские повстанцы Великобритания Великобритания Британская Индия Британская Индия Британская Индия Османская империя Османская империя
Командующие
Хусейн бен Али Абдаллах ибн Хусейн Фейсал I Эдмунд Алленби Т. Э. Лоуренс А. Т. Окдай Факхри-паша
Силы сторон
~ 5000 1000
Потери
неизвестно неизвестно

Битва за Мекку произошла в исламском священном городе Мекка в июне-июле 1916 года. 10 июня шериф Мекки Хусейн бен Али, лидер клана Бину Хашим, начал революцию против Османского Халифата с этого города. Битва за Мекку стала частью Арабской революции Первой мировой войны.

Предпосылки

Шериф Мекки уже давно планировал создать Арабское государство, простирающееся от Адена до Халеба. Он считал, что эту цель ему помогут осуществить англичане, к которым обратился за помощью. Своих четырёх сыновей он также готовил к этой «грандиозной» авантюре.

Ход битвы

В начале июня 1916 года турецкая армия двигалась со стороны Мекки к Таифу, горному городку в Аравии, в сопровождении губернатора Хиджаза Галиба-паши. В гарнизоне Мекки осталось всего лишь 1000 человек. Утром 10 июня, в то время как бо́льшая часть гарнизона спала, шериф Мекки Хусейн бен Али выстрелил в воздух из окна дворца Хашемитов, призывая, тем самым, к началу боевых действий против турок (Арабское восстание). 5000 его сторонников, услышав сигнал к действию, сразу же атаковали турецкие гарнизоны 3-х крепостей, расположенных в верхней части священного города, а также турок, располагавшихся в Джирвальских казармах и на дороге в Джидду. Атака для турок была внезапной, и их командир даже не подозревал о начале восстания. Так как турецкий флаг и флаг шерифа были одинаково цвета, командир турок не заметил между ними различия. Он телефонировал шерифу Хуссейну с целью уточнить обстановку и, указав причины восстания, капитулировал. Благодаря этому, он избег столкновения. Не успев начаться, битва закончилась. На следующий день войска Бину Хашима атаковали и захватили в плен Баш Караколя около Сафы близ Мечети аль Харам. Через три дня сдались руководители органов местной власти, включая заместителя губернатора. Сразу же от сдавшегося заместителя губернатора последовал указ турецким войскам о сдаче повстанцам. Но они проигнорировали его.

Ситуация начала усугубляться. В Мекку из Судана через Джидду сэром Рэджинальдом Вингатом было отправлено 2 пушки с обученными расчётами египтян. Они пробили брешь в стене турецкого форта. Войска шерифа атаковали и захватили в плен турок, их судьба была решена. 4 июля в Джирвальских казармах были уничтожены последние очаги сопротивления турок, через 3 недели упорного сопротивления капитулировали.

Результат

Это сражение стало началом конца Османской империи и «началом» королевства Хашемитов, столицей которого стала Мекка. Постепенно территория королевства была расширена на север. Битва имела большое значение. Арабские государства попали под сильное влияние европейцев. Османская империя перестала существовать, Палестина попала под влияние британцев, в конечном итоге на её территории образовался Израиль. Должность шерифа Мекки была упразднена, управлять городом стали саудиты, мечта шерифа о арабском государстве, простирающемся от Йемена до Сирии осталась лишь мечтой.

Ссылки

• [www.kinghussein.gov.jo/his_arabrevolt.html История арабской революции] (на сайте Короля Хуссейна)
• [www.pbs.org/lawrenceofarabia/revolt/index.html Arab Revolt] at PBS

Литература

• Avon Books.Fromkin, David. [books.google.ru/books?id=OV0i1mJdNSwC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false A Peace to End All Peace: The Fall of the Ottoman Empire and the Creation of the Modern Middle East]. — 20th Anniversary Edition. — Macmillan, 2010. — 688 p. — ISBN 978-0-8050-8809-0.
• Лоуренс Аравийский. [militera.lib.ru/memo/english/lawrence/index.html Семь столпов мудрости] = Lawrence T. E. Seven Pillars of Wisdom : A Triumph. — London: Jonathan Cape. 1935. — 672 p.. — СПб.: Азбука, 2001.

Отрывок, характеризующий Битва за Мекку

Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.