Битва на Кушликовых Горах

Битва на Кушликовых Горах
Основной конфликт: Русско-польская война 1654—1667
Дата	октябрь 1661
Место	д. Кушлики, Полоцкий район
Итог	Победа Речи Посполитой
Противники
Речь Посполитая Русское царство
Командующие
Стефан Чарнецкий Казимеж Жеромский Иван Хованский Афанасий Ордин-Нащокин
Силы сторон
около 12 000 Жеромского, около 12 000 Чарнецкого 12 000 в Новгородском и Лифляндском полках, из них около 7 000 в Новгородском полку
Потери
неизвестно 1500 убитых, 400 пленных, обоз, 18 пушек

Битва на Кушликовых Горах — одно из сражений русско-польской войны 1654—1667. Произошло в октябре 1661 года у села Кушликовы горы. Русская армия князя Ивана Хованского потерпела поражение от польско-литовской армии Казимежа Жеромского и Стефана Чарнецкого.

Предыстория

3 октября 1660 года, во время боёв на реке Басе, князь Хованский получил от царя Алексея Михайловича указ выступить с Новгородским полком против Речи Посполитой «куды лутчи и пристойнее тотчас без всякого мотчанья». Выступив в тыл противника, князь Хованский в феврале 1661 года, на Западной Двине в битве под Друей разбил войска Лисовского, после чего отошёл в Великие Луки в ожидании подкрепления.

2 июня 1661 года в Ворочане к войскам Хованского присоединился полк стольника князя Юрия Ивановича Шаховского в составе 349 человек дворян, рейтар, казаков и драгун. Всего в войсках князя Хованского насчитывалось 6 834 человека. В начале октября, соединившись с Лифляндским полком А. Л. Ордина-Нащокина в Полоцке, князь Иван Андреевич выступил в Литву и 6 октября 1661 года у села Кушликовы горы в 10 верстах от Дисны встретил литовскую армию маршалка Казимежа Жеромского.

Ход битвы

7 октября 1661 года, воспользовавшись непогодой, князь Хованский попытался обходным манёвром атаковать лагерь армии Жеромского, застав того врасплох. Однако этот манёвр был обнаружен противником и армия Хованского, не вступая в бой, отошла на прежние позиции. В этот же день с Жеромским соединились полковники С. Кмитич и Н. Хлевинский. В войсках Жеромского насчитывалось около 12 000 человек, включая, кроме литовских частей, «войска польского всех гетманских полков пехоты три тысячи… да гусар 4 хоругви, да вновь прибрано 2 хоругви из казаков».

На следующий день, 8 октября, маршалек решился атаковать русскую армию. Построив свою армию у лагеря, Жеромский атаковал русские позиции кавалерией пана Одаховского. Не добившись результата от атаки, Одаховский начал отступление к лагерю. Русская армия выдвинулась вперед пятью боевыми колоннами, преследуя отступление литовской кавалерии. Приблизившись к польскому лагерю на расстояние ружейного выстрела, армия Хованского с ходу накрыла армию Жеромского мушкетным и артиллерийским огнём на всю глубину боевых порядков.

Попав под сильный огонь русского войска, армия маршалка Жеромского была вынуждена перейти в атаку, введя в бой больше войск, чем мог позволить узкий фронт, стиснутый складками местности. Не более половины армии Жеромского могло непосредственно принимать участие в боестолкновении. Скученные войска были вынуждены атаковать, преодолевая переправу через болотистый ручей под плотным огнём русских войск. Когда литовская армия увязла в бою с русской пехотой, прикрытой «гишпанскими рогатками» и плотным строем пикинёров, князь Хованский атаковал расстроенные ряды противника дворянской кавалерией и рейтарскими ротами.

Понеся большие потери, литовская армия была вынуждена отступить. Русским удалось захватить гетманское знамя маршалка. Однако Хованский не располагал достаточными силами, чтобы развить успех. Отойдя в лагерь, Жеромский, ожидая подхода армии короля Яна II Казимира, начал переговоры с князем Хованским. Переговоры и мелкие стычки продолжались до 22 октября 1661 года.

В ночь с 22 на 23 октября, с армией Жеромского соединились войска воеводы русского Стефана Чарнецкого, а 24 октября подошла польская пехота, после чего польско-литовская армия получила подавляющее превосходство над армией князя Хованского. Не видя возможности разбить превосходящие силы противника, князь Иван Андреевич в ночь с 24 на 25 октября попытался скрытно отвести свою армию. За два часа до рассвета русская армия столкнулась с пехотой и кавалерией Чарнецкого, которая пыталась осуществить обходной манёвр и окружить лагерь Хованского.

Задержанная ночным столкновением, польская пехота с большим опозданием на рассвете 25 октября вышла на заданные позиции. К этому времени польская кавалерия, получившая известие, что русские войска оставили позиции, ворвалась в лагерь Хованского. Однако Хованский успел до этого вернуться на позиции и подготовиться к отражению атаки. В предрассветном тумане польская кавалерия попала в засаду, неся значительные потери.

С подходом польской пехоты и артиллерии, Хованский вывел свою армию из лагеря, и, развернувшись, дал бой превосходящим силам противника. Когда польская кавалерия вышла из русского лагеря и построилась для боя, Хованский вновь отступил и занял позиции у леса. На третий раз польско-литовской армии удалось сломить сопротивление русских. Первым начал отступать полк Ордина-Нащокина, а следом и полк Хованского. Строй русской армии был сломан и полки потеряли общее руководство. Ряд полков был рассеян, другие, отбиваясь от преследующего противника, отступили к Полоцку. Сам князь Хованский, едва не попав в плен, возглавил отступление конницы и ушел к Полоцку.

Во время отступления в центре обоза шли гусарские роты — детище и гвардия князя Хованского, сформированные после поражения под Полонкой, оберегая Государево знамя. За 25 вёрст от Полоцка, возле переправы, отступающей армии пришлось принять еще один бой. «Сотенные люди» и рейтары Хованского навели литовцев на поставленную в лесу пехоту. Позже князь докладывал в Москву: «и учал быть бой жестокий… неприятельские люди стали наступать на… ратных пеших людей… чтобы их разорвать и побить, и… пешие люди… стали твердо и не уступили неприятелю места, бились, не щадя голов своих; и мы, взяв гусар и что было с нами всяких чинов твоих ратных людей, скочили на польских людей… и польских людей сорвали и пешим людям вспоможенье учинили».

Итоги и последствия

В результате поражения русской армии победителям досталось множество пленных, включая сына князя Хованского, обоз с чудотворной иконой, знамена и русская артиллерия. Однако польская армия также понесла большие потери и не смогла развить наступление, несмотря на требования короля. Проведя 22 ноября в Полоцке смотр своих войск, князь Хованский отступил в Великие Луки, оставив в городе гарнизон.

В результате поражения на Кушликовых горах русская армия не смогла оказать поддержки гарнизону Вильны, где оборонялся воевода князь Даниил Мышецкий. В ноябре 1661 года город был взят польскими войсками.

Литература

• Малов А. В. Русско-польская война 1654—1667 гг. — М.: Цейхгауз, 2006. — 48 с. — ISBN 5-94038-111-1.
• Курбатов О. А. [www.reenactor.ru/ARH/PDF/Kyrbatov_04.pdf Из истории военных реформ в России во 2-й половине XVII века. Реорганизация конницы на материалах Новгородского разряда 1650-х—1660-х гг.: Диссертация … кандидата исторических наук. М., 2002. 262 с.]

Отрывок, характеризующий Битва на Кушликовых Горах

4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.