Битва на Синих Водах

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Битва на Синих водах»)
Перейти к: навигация, поиск
Битва на Синих Водах
Дата

между 24 сентября25 декабря 1362

Место

река Синюха (Украина)

Итог

Победа войска Великого княжества Литовского

Противники
Великое княжество Литовское Золотая Орда
Командующие
Ольгерд Кутлуг-Бей, Хаджи-Бей, Дмитр
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно
 
Битвы монгольского нашествия и золотоордынских походов на Русь
Калка (1223) — Воронеж (1237) — Рязань (1237) — Коломна (1238) — Москва (1238) — Владимир (1238) — Сить (1238) — Козельск (1238) — Чернигов (1239) — Киев (1240) — Неврюева рать (1252) — Куремсина рать (1252-55) — Туговая гора (1257) — Дюденева рать (1293) — Бортенево (1317) — Тверь (1327) — Синие Воды (1362) — Шишевский лес (1365) — Пьяна (1367) — Булгария (1376) — Пьяна (1377) — Вожа (1378) — Куликово поле (1380) — Москва (1382) — Ворскла (1399) — Москва (1408) — Киев (1416) — Белёв (1437) — Суздаль (1445) — Битюг (1450) — Москва (1451) — Алексин (1472) — Угра (1480)

Битва на Синих Водах (Синеводская битва) — сражение, состоявшееся между 24 сентября и 25 декабря 1362 года на реке Синие Воды (Синюха) между войсками великого князя литовского Ольгерда и монголо-татарских правителей на Подолье, вблизи крепости Торговица (ныне село в Кировоградской области Украины в окрестностях Новоархангельска).

Воспользовавшись внутренними неурядицами в Золотой Орде, вызванными гибелью ханов Джанибека и Бердибека, великий князь литовский Ольгерд начал военную кампанию на татарские земли[1] и одержал решающую победу над тремя местными нойонами хана Мурада. В результате победы большая часть современной Украины (в том числе малонаселённые Подолье и Северное Причерноморье) с Киевом, уже находившимся под литовским влиянием после битвы на реке Ирпень 1324 года[2], оказались под контролем Великого княжества Литовского. После взятия Киева Великое княжество Литовское стало непосредственным соседом и конкурентом Великого княжества Московского[3]. Ольгерд оставил сына Владимира править в Киеве[4]. Подолье было передано участвовавшим в сражении племянникам Ольгерда: Александру, Юрию, Константину и Фёдору — сыновьям Кориата[4].





Летописные сведения о битве

Сохранилось всего несколько летописных известий о битве. Разгром трёх ордынских князей, наследных правителей Подолья, войском великого князя литовского Ольгерда в битве у Синих Вод впервые упоминается в летописном сказании «О Подолье», авторство которого неизвестно. Согласно украинскому историку Феликсу Шабульдо, автор сказания имел отношение к высшим правительственно-бюрократическим кругам Великого княжества Литовского и создал своё произведение в начале 1430-х годов, в разгар конфликта за Подолье между Королевством Польским и Великим княжеством Литовским[5]. Белорусский историк-источниковед Вячеслав Чемерицкий отмечает, что «Повесть о Подолье» носит публицистический характер, но при этом её сведения в основном соответствуют историческим фактам[6]. В «Повести», не содержащей дат, сообщается[7]:

Коли господаремь был на литовьскои земли князь великий Олгирд и, шедь в поле с литовьским воискомь, побиль татар на Синеи воде, трех братовь: князя Хачебея и Кутлубуга и Дмитрия. А тыи трии браты Татарьское земли, отчичи и дедичи Подольскои земли, а отт них заведали атамани и боискаки, приеждючи от тыхь атамоновь, имовали с Подольскои земли дан.

Рогожский летописец, составленный в окончательной редакции осенью 1396 года, сообщает[8]: «Въ лѢто 6871… Того же лѢта Литва взяли Коршевъ и сотворишас[я] мятежи и тягота людемъ по всеи земли. Тое же осени Олгрд Синю воду и БѢлобережїе повоевалъ». Такое же, хотя и несколько сокращённое известие содержится и в Никоновском летописном своде конца 1520-х годов[9].

В поздней Густынской летописи сообщается[10]:

В лѢто 6870… В сіє лѢто Ольгерд побѢди трех царков Татарских из ордами их, си єсть, Котлубаха, Качзея, Дмитра; и оттоли от Подоля изгна власть Татарскую. Сей Олгерд и иныя Рускія державы во власть свою пріят, и Кіев под Федором князем взят, и посади в нем Володымера сына своего, и нача над сими владѢти, им же отци его дань даяху.

Согласно поздней и ненадёжной Хронике Быховца, битва произошла в 1351 году[11].

Историография вопроса

Анализируя проблему вхождения Подолья в состав Великого княжества Литовского во второй половине XIV века, историк Дмитрий Ващук отметил, что несмотря на большое количество специальных исследований, точно не установлено ни время битвы, ни её место, ни то, была ли она вообще[12].

Первое исследование вопроса о битве на Синих Водах относится к концу XVI века. Польский историк Матей Стрыйковский в своём сочинении «О началах, истоках, деяниях славных рыцарских народа литовского, польского, жмудского, русского…» (польск. O początkach… sprawach rycerskiego sławnego narodu litewskiego…), написанном в 1577 году и изданном только через 400 лет — в 1978 году в Варшаве, кратко осветил битву и датировал её 1329 годом. В труде «Хроника польская, литовская, жомойская и всей Руси» (польск. Kronika Polska, Litewska, Żmudzka i wszystkiej Rusi), изданном в 1582 году в Кёнигсберге, он уделил битве больше внимания и датировал её уже 1331 годом[13].

Предметом дискуссии историков XIX — начала XX века были время и место битвы. Владимир Антонович в «Очерке истории великого княжества Литовского до половины XV ст.», изданном в 1878 году в Киеве, отметил: «в 1362 году Ольгерд одержал решительную победу над тремя татарскими князьями: Кутлубугой, Хаджибеем и Дмитрием на берегах реки Синие Воды. Остатки разбитой им Орды отошли частично в Крым, а частично на Добруджу — и Подолье перешло под власть литовцев»[14]. Антоновича поддержали историки права Михаил Ясинский в работе «Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства» (Киев, 1889)[15] и Фёдор Леонтович в труде «Очерки истории литовско-русского права. Образование территории Литовского государства» (Санкт-Петербург, 1894)[16].

Альтернативное мнение относительно даты Синеводской битвы высказал Матвей Любавский в трудах «Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута» (Москва, 1892)[17] и «Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно» (Москва, 1910)[18]. Он указал, что «Подолье было занято сыном Кориата Гедиминовича после того, как в 1363 году великий князь Ольгерд побил на Синей Воде татарских ханов», которым «местное русское население через своих атаманов платило дань». 1363 годом битву датировал и Михаил Грушевский. В четвёртом томе «Истории Украины-Руси» (второе издание, Киев — Львов, 1907) он писал: «Наконец должны удовлетвориться тем выводом, что в 1363 г. Ольгерд вошёл в конфликт с Татарами, ходил походом в полуденную Киевщину и разгромил там Татар, и что в связи с сим, по всякой правдоподобности, стояла формальная оккупация Киевщины и Подолья»[19].

Битве на Синих Водах было посвящено две научные конференции, состоявшихся в 1997 и 1998 году в Кировограде. В 2005 году по материалам этих конференций Институт истории Украины НАН Украины издал сборник статей «Синеводская проблема в новейших исследованиях» (укр. Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях). Исследователи высказывали различные мнения по поводу того, кем являлись побеждённые татарские князья (особенно в отношении Дмитрия – его считали то русским князем, то беком из Добруджи). В одном генуэзском договоре упомянут Kothlobeg, где назван начальником Солтака в Крыму. В другом договоре 1380 года эмиром солгатским назван Elias сын Инаха Cotloboga. О Кырк-Ере этого времени известно только, что там правили беки из рода Яшлау (Сулешевых), но их имена неизвестны[20][21][22][23].

Ход битвы

Довольно подробное описание Синеводской битвы содержится только в хронике Матея Стрыйковского[24]:

Ольгерд, заключив на два года соглашение о мире с прусскими и ливонскими крестоносцами, отправился в поход в Дикие поля против татар. С ним отправились также четыре его племянника, сыновья новогрудского князя Кориата, княжичи Александр, Константин, Юрий и Фёдор. И когда они, миновав Канев и Черкассы, дошли до урочища Синие Воды, то увидели в поле большую татарскую орду с тремя царьками, разделённую на три отряда. Один отряд вёл султан Кутлубах, второй возглавлял Качибей-Керей, а третьим командовал султан Димейтер. Ольгерд, увидев, что татары готовы к бою, выстроил своих в шесть изогнутых отрядов, по-разному их по бокам и во главе рассадив, так чтобы татары, как задумали, не могли их окружить в обычных схватках и причинить вред стрелами. Татары с неистовым рвением начали бой, засыпав литву густым железным градом из луков, случились несколько стычек, но нанесли мало потерь из-за правильного её построения и быстрого маневрирования. А литва с русинами вдруг с саблями и копьями нагрянули на них и в рукопашном бою прорвали лобные части и смешали им танцы полукругом, а другие, особенно новогрудцы с Кориатовичами, с самострелов со стрелами нагрянули по бокам и длинными копьями сбрасывали их с сёдел, словно ветер снопы в бурю. Не сумев дольше выдержать лобового натиска литвы, татары начали мешаться и испуганные бежать в обширные поля. На побоище остались убиты три их царька: Кутлубах, Качибей (от имени которого названо Качибейским солёное озеро в Диких полях по дороге как идти в Очаков) и султан Димейтер, и вместе с ними очень много мурз и уланов. Также везде по полям и в реках лежало полно татарских трупов.

Согласно историку Алексею Брайченко, критика этого сообщения Стрыйковского, высказанная как сторонниками, так и противниками его достоверности, строится на одних и тех же источниках и не позволяет его аргументировано подтвердить или опровергнуть. Брайченко отмечает, что остаётся лишь признать, что сообщение Страйковского существует, а описанные в нём действия противников соответствуют уровню военного искусства того времени[25].

Исходя из описания Стрыйковского, битву на Синих Водах можно разбить на два этапа. Первый этап — это противостояние разделённой на три отдела орды и расположенных полукругом и разделённых на шесть отрядов войск Ольгерда. Попытка ордынцев уничтожить отряды в центре оказалась неудачной. Войско расступалось и пропускало конницу, обстреливая её с боков. На втором этапе битвы войска Ольгерда перешли в наступление. Они стремились окружить ордынцев и уничтожить. Ордынцы не выдержали натиска и отступили. Битва завершилась преследованием войсками Ольгерда остатков орды.

Последствия и значение битвы

Вследствие одержанной победы Ольгерд включил в состав своего государства, занимавшего в то время значительные территории по обоим берегам Днепра, Киевское княжество и захваченное татарами ещё в середине XIII века Подолье, расширив таким образом свои владения далеко на юг по направлению к Чёрному морю. И хотя золотоордынские ханы ещё совершали набеги на эти земли и порой приходилось выплачивать им дань, политическую власть на этих территориях они потеряли. Присоединив к своим владениям вслед за Западной и Южную Русь, Великое княжество Литовское стало крупнейшим государством Европы того времени.

Напишите отзыв о статье "Битва на Синих Водах"

Примечания

  1. Ivinskis Z. Lietuvos istorija iki Vytauto Didžiojo mirties. — Rome: Lietuvių katalikų mokslo akademija, 1978. — P. 261-262.  (лит.)
  2. Rowell C. S. Lithuania Ascending: A Pagan Empire Within East-Central Europe, 1295-1345. — Cambridge University Press. — P. 97, 100. — (Cambridge Studies in Medieval Life and Thought: Fourth Series). — ISBN 9780521450119.
  3. Auty R., Obolensky D. [books.google.com/books?id=xxREnBcMFcEC&pg=PA88&sig=TcQb-bgU5mnTcUYhrvzC7eWBgjg#PPA86,M1 A Companion to Russian Studies: An Introduction to Russian History]. — Cambridge University Press, 1981. — P. 86. — ISBN 0521280389.
  4. 1 2 The History of Lithuania Before 1795. — Vilnius: Lithuanian Institute of History, 2000. — ISBN 9986-810-13-2.
  5. Шабульдо Ф. Синьоводська битва 1362 p. у сучасній науковій інтерпретації // Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях. — К., 2005. — С. 9.
  6. Чамярыцкі В. Аповесць пра Падолле // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 1: Абаленскі — Кадэнцыя. — С. 234. — 684 с. — ISBN 985-11-0314-4.
  7. Слуцкая летопись // Полное собрание русских летописей. — Т. 35: Летописи белорусско-литовские. — М. 1980. — С. 74.
    Супрасльская летопись // Там же. — С. 66.
  8. Рогожский летописец // Полное собрание русских летописей. — Т. 15. — Вып. 1. — М., 1965. — Стб. 75.
  9. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью // Полное собрание русских летописей. — Т. 11. — СПб., 1879 (перевидання: М., 1965. — С. 2).
  10. Густинская летопись // Полное собрание русских летописей. — Т. 2. — СПб., 1843. — С. 350.
  11. [litopys.org.ua/psrl3235/lytov08.htm Хроника Быховца] // ПСРЛ. — Т. 32. — М.: Наука, 1975. — С. 139.
  12. Ващук Д. П. Проблема входження Поділля до складу Великого князівства Литовського в другій половині XIV ст.: історіографічний аспект // Кам’янець-Подільський у контексті українсько-європейських зв’язків: історія і сучасність: Збірник наукових праць за підсумками міжнародної науково-практичної конференції. — Кам’янець-Подільський, 2004. — С. 40.
  13. Шабульдо Ф. Синьоводська проблема: можливий спосіб її розв’язання. — К., 1998. — С. 69.
  14. Антонович В. Очерк по истории Великого княжества Литовского до половины XV столетия. — К., 1878. — Выпуск 1. — С. 149.
  15. Ясинский М. Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства. — К., 1889. — С. 64—65.
  16. Леонтович Ф. Очерки по истории литовского-русского права. Образование Литовского государства. — Санкт-Петербург, 1894. — С. 183.
  17. Любавский М. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута. — Москва, 1892. — С. 57.
  18. Любавский М. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. — Москва, 1910. — С. 24.
  19. Грушевський М. Історія України-Руси. — Т. 4. — К., 1993. — С. 82.
  20. Малицкий Н. В. Заметки по эпиграфике Мангупа. — Л., 1939. — С. 11-14.
  21. Тиханова М.А. Дорос-Феодоро в истории Средневекового Крыма // Материалы и исследования по археологии СССР. — № 34. — 1953. — С. 330.
  22. Мыц В. [elar.urfu.ru/bitstream/10995/3030/1/adsv-32-20.pdf Битва на Синей воде 1363 г.]
  23. Руссев Н. [cyberleninka.ru/article/n/spornye-voprosy-nachalnoy-istorii-moldavskogo-srednevekovogo-gosdarstva Спорные вопросы начальной истории молдавского средневекового государства].
  24. Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Žmódzka і wszystkiej Rusi. — Warszawa, 1846. — T. 2. — S. 6—7.
  25. Брайченко Олексій. Синьоводська проблема: перспективи комплексних краєзнавчих досліджень // Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях. — К., 2005. — С. 37.

Литература

  • Ващук Д. П. Проблема входження Поділля до складу Великого князівства Литовського в другій половині XIV ст.: історіографічний аспект // Кам’янець-Подільський у контексті українсько-європейських зв’язків: історія і сучасність: Збірник наукових праць за підсумками міжнародної науково-практичної конференції. — Кам’янець-Подільський, 2004. — С. 40—42.
  • Крикун М. Синьоводська битва // [history.franko.lviv.ua/dovidnyk.htm Довідник з історії України.] — 2-е видання. — К., 2001. — С. 751—752.
  • Русина О. В. Україна під татарами і Литвою. — К.: Альтернативи, 1998. — С. 55—56.
  • Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях: Збірник статей / Ф. М. Шабульдо (науковий редактор), О. Д. Брайченко (упорядник). — К.: Інститут історії України НАН України, 2005. — 172 с.
  • Шабульдо Ф. М. Битва біля Синіх Вод 1362 р.: маловідомі та незнані аспекти // Український історичний журнал. — 1996. — № 2. — C. 3—15.
  • Шабульдо Ф. М. Глава III. 1 // [www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/SH/ShabuldoFM/index.html Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского]. — К.: Наукова думка, 1987.
  • Шабульдо Ф. М. Синьоводська проблема: можливий спосіб її розв’язання. Історичні зошити. — К.: Інститут історії України НАН України, 1998.
  • Шабульдо Ф. М. [www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/SH/ShabuldoFM/index.html Витовт и Тимур: Противники или стратегические партнеры?] // Lietuva ir jos kaimynai. Nuo normanu iki Napoleono. — Вильнюс: Вага, 2001. — C. 95—106.
  • Шабульдо Ф. [history.org.ua/LiberUA/Book/Sha/2.pdf Синьоводська битва 1362 p. у сучасній науковій інтерпретації] // Синьоводська проблема у новітніх дослідженнях. — К., 2005.
  • Яковенко Н. [www.haidamaka.org.ua/0126.html Нариси історії середньовічної та ранньомодерної України]. — К.: Критика, 2005.

Отрывок, характеризующий Битва на Синих Водах

Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.