Битва на реке Курлак

Би́тва на реке́ Курла́к — одно из основных сражений в ходе Булавинского восстания (1707—1709 годов) между царскими войсками (московский полк Степана Бахметьева, драгунский эскадрон в 436 конных воинов под командованием подполковника Виллима Рыкмана (Ф. А. Рихмана), острогожский казачий полк Ивана Ивановича Тевяшова) и казаками-повстанцами под предводительством атамана Лучки Хохлача.

В ходе сражения, состоявшегося 28 апреля 1708 года на переправе около села Старый Курлак повстанцы были наголову разбиты, но Хохлачу с небольшим отрядом удалось уйти на Волгу.

По донесению Бахметьева, казаки действовали смело и решительно: «… и от них воров стрельба и напуски были превеликие, у которой переправы был бой часа с три непрестанно на обе стороны». Но ввиду количественного и организационного превосходства правительственных войск они сумели разбить повстанцев и переправившись через реку преследовали противника более двадцати верст. У повстанцев были отбиты обоз, артиллерия, три знамени, множество лошадей, взято в плен 143 человека.

Битва имело серьёзное значение для всего восстания в целом, так как после поражения Хохлача количество казаков, которые вступали в отряды Булавина, резко пошло на спад.

Отрывок, характеризующий Битва на реке Курлак

Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.