Битва на реке Трубеже (992)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва на Трубеже
Основной конфликт:
Русско-печенежские войны

Противостояние русских и печенежских войск на р. Трубеже (Радзивилловская летопись).
Дата

992 год

Место

река Трубеж

Итог

Победа русских войск

Противники
Древнерусское государство печенеги
Командующие
Владимир Святославич неизвестно
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно
 
Русско-печенежские битвы
Киев (968) • Пороги (972) • Трубеж (992) • Василёв (996) • Киев (1036)

Битва на реке Трубеже — сражение в 992 году между войсками Древнерусского государства и печенегами, выигранное русскими. Одно из немногих известных столкновений русских с печенегами.





История

В 992 году Владимир Святославич совершил поход против белых хорватов, чтобы включить их земли в Киевскую Русь.

Узнав о вторжении печенегов через Сулу, Владимир вывел войско на левый берег Днепра. Противники остановились по двум берегам реки Трубеж, после чего возникла пауза. Вскоре печенежский хан вызвал на переговоры Владимира и предложил ему провести поединок:

Выпусти ты своего мужа, а я своего ― пусть борются. Если твой муж бросит моего на землю, то не будем воевать три года; если же наш муж бросит твоего оземь, то будем разорять вас три года.

Владимир разослал по лагерю глашатаев в поисках добровольца, однако, согласно летописям, с печенежским богатырём никто не отважился выйти на поединок следующим утром, ― «… был же он очень велик и страшен»[1]. Тогда из русского стана вышел некий старец, и сказал Владимиру:

Князь! Есть у меня один сын меньшой дома; я вышел с четырьмя, а он дома остался. С самого детства никто его не бросил ещё оземь.
— Лаврентьевская летопись [1]

Звали того отрока ― Ян Усмошвец. Владимир велел привести его. Выслушав князя, Ян усомнился в себе, но всё же согласился выйти на поединок. Когда печенежский богатырь вышел на отведённую для поединка площадку и увидел своего соперника, то он осыпал русского насмешками, «ибо был он среднего роста»[1]. Однако, когда соперники сошлись и обхватили друг друга руками, Ян Усмошвец удавил печенега до смерти, а затем, подняв над собой, бросил его на землю. Русские, вдохновлённые победой своего бойца, с боевыми кличами бросились на печенегов, которые, не выдержав атаки, были обращены в беспорядочное бегство[2][3][Комм. 1]. Судя по всему, русские атаковали через реку и нанесли печенегам поражение. Летопись связывает с этой победой строительство г. Переяславль Владимиром.

Напишите отзыв о статье "Битва на реке Трубеже (992)"

Комментарии

  1. Сразу после разгрома печенегов в 992 году Владимир заложил на месте того брода город Переяславль, — «ибо перенял славу отрок тот»[1], а Яна Усмошвеца и его отца пожаловал в бояре[2].

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 ПСРЛ. — 1926. — Т. 1. Вып. 1. — С. 122―123.
  2. 1 2 Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. — 2-е изд. — СПб.: Товарищ. «Общественная польза», 1851—1879. — Т. 1. — С. 184—186.
  3. Шефов Н. А. Древняя Русь. Московское царство. Российская империя / Гл. ред. С. Н. Дмитриев, ред. М. В. Чудова. — М.: Вече, 2004. — С. 31—32. — (Все войны мира). — ISBN 5-9533-0170-7.

Ссылки

  • [www.bibliotekar.ru/rus/2-2.htm Повесть временных лет]

Отрывок, характеризующий Битва на реке Трубеже (992)

– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.