Битва под Каневом (1918)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва под Каневом
Основной конфликт: Восточный фронт Первой мировой войны, Разоружение польских корпусов на Украине (1918)
Дата

10 — 11 мая 1918 года

Место

Канев

Противники
Германская империя Германская империя II Польский корпус
Командующие
Генерал Циерхольд Генерал Халлер
Силы сторон
12000 8000
Потери
Около 1500 убитых и раненых Около 1000 убитых и раненых, до 3250 попали в плен

Битва под Каневом состоялась во время Первой мировой войны в ночь с 10 на 11 мая 1918 года, близ города Канев (ныне Украина) между польскими и немецкими войсками. 2-й Польский корпус (в том числе 2-я бригада Польских легионов) под командованием генерала Юзеф Халлера противостоял подразделениям Германской имперской армии (в том числе 28-й бригаде Ландвера) под командованием генерала Циерхольда. Немцы одержали победу: около половины польских войск сдались в плен, а остальные отступили в беспорядке.





Предыстория

Протестуя против Брестского мира, который уменьшил шансы на создание независимой Польши, 2-я бригада Польских легионов, ранее входивших в состав Австро-Венгерской армии, 15 февраля прорвали фронт возле Редковцев и слились с польскими подразделениями, которые ранее входили в состав российской армии, став частью новообразованного 2-го польского корпуса в России. Немцы, однако, считали поляков неблагонадёжными, и решили убедиться в том, что они будут разоружены.[1]

18 апреля Регентский совет Польши приказал 2-му корпусу остановиться возле Канева на Украине, в треугольнике между Потоком, Козином и Степанцами. Вскоре он попал в окружение близлежащих немецких частей. 6 мая командующий 28-й немецкой бригады Ландвера, генерал Циерхольд, подчиненный фельдмаршала Германа фон Эйхгорн, в ультимативной форме потребовал от поляков сложить оружие и сдаться. 2-й корпус приготовился к бою, чем удивил Циерхольда, который не был готов к сражению. Циерхольд отступил, сказав, что ультиматум был недопониманием. Вскоре, однако, немцы получили подкрепление, тем самым получив возможность добиться своих притязаний силой.[1]

Битва

В ночь с десятого по одиннадцатое мая 1918 года, 2-й корпус был окружён и атакован немецким частями. Польские отряды, поначалу застигнутые врасплох, сгруппировались около села Емчиха и заняли оборонительные позиции. Поляки сопротивлялись в течение всего дня, и обе стороны понесли тяжелые потери. К вечеру 11 мая немцы, которые не ожидали такого жесткого сопротивления, предложили перемирие и переговоры. У польских частей были большие проблемы со снабжением, поэтому они приняли предложение провести переговоры, и в итоге согласились на почётную капитуляцию.[1]

После битвы

Битва обернулась тяжелыми потерями для немцев: было около 1500 погибших и 273 раненых.[1] Польские потери были несколько меньшими: примерно 1000 убитых раненых.[2][3] Половина оставшихся в живых поляков были арестованы и отправлены в лагеря для военнопленных (количество пленных составило около 3250; другая оценка предполагает, что 4000 попали в заключение и 1500-2000 человек сбежали), но остальным удалось спастись.[1] Юзеф Халлер инсценировал свою смерть в бою и бежал во Францию, где позднее был назначен командиром нового польского военного соединения под названием Голубая армия (или армия Халлера).[4] Во времена Второй Польской Республики несколько боевых единиц имели название «Kaniów» в честь той битвы: 28-й, 29-й, 30-й и 31-й пехотные полки.

Напишите отзыв о статье "Битва под Каневом (1918)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Jacek Woyno. [archiwumcaw.wp.mil.pl/biuletyn/b25/b25_6.pdf MATERIAŁY ARCHIWALNE DO DZIEJ”W POLSKICH FORMACJI WOJSKOWYCH W ROSJI (1914ó1920)] (2002).
  2. Mariana B. Michalika. [books.google.com/books?id=AAhpAAAAMAAJ Kronika powstań polskich: 1794 - 1944]. — "Kronika"-Marian B. Michalik, 1994-01-01. — 564 с. — ISBN 9788386079025.
  3. [books.google.com/books?id=FRu1AAAAIAAJ Kresy wschodnie Rzeczypospolitej w obronie polskości]. — Muzeum Niepodległosći, 1999-01-01. — 300 с.
  4. [books.google.com/books?id=OH0QAAAAYAAJ Catholic World]. — Paulist Fathers, 1922-01-01. — 896 с.

Шаблон:Войско Польское на Востоке (1914-1920)

Отрывок, характеризующий Битва под Каневом (1918)

– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?