Битва под Новгородом-Северским

Битва под Новгородом-Северским
Основной конфликт: Смутное время
Спасо-Преображенский монастырь, на территории которого находилась Новгород-Северская крепость
Дата	21 (31) декабря 1604 года
Место	Новгород-Северский, ныне Черниговская область
Итог	победа Лжедмитрия I в полевом сражении; Новгород-Северский не взят
Противники
армия Лжедмитрия I Русское царство Русское царство
Командующие
Лжедмитрий I Фёдор Мстиславский Пётр Басманов Никита Трубецкой
Силы сторон
15 тысяч 25 тысяч (40 тысяч) 1500 в гарнизоне Новгорода-Северского
Потери
неизвестно менее 4 тысяч

Битва под Новгородом-Северским или битва в урочище Узруй — первое крупное сражение Лжедмитрия I с царскими войсками.

Предыстория

Лжедмитрий I, пользовавшийся тайной поддержкой польского короля Сигизмунда III, во главе наёмного войска польско-литовских шляхтичей перешёл границу Русского государства и овладел первой небольшой крепостью — Монастыревским острогом. Под его знамёна начали стекаться многие жители южнорусских земель, уверовавшие в то, что Дмитрий — «законный государь». Самозванцу удалось овладеть Черниговом, Путивлем и другими городами неспокойной Северской земли. В лагерь Лжедмитрия перебежал с казной дьяк Сутупов, посланный Борисом Годуновым в северские города.

Осада Новгорода-Северского

Единственным городом, оказавшим упорное сопротивление войскам Лжедмитрия, стал Новгород-Северский, в котором укрепились воеводы Никита Трубецкой и Пётр Басманов с гарнизоном около 1500 человек и несколькими тяжёлыми орудиями. Именно второй воевода Басманов отличился энергией и знанием дела, став фактическим начальником. По его распоряжению был сожжён посад, дабы полякам негде было укрыться от ноябрьских холодов. 11 (21) ноября началась осада деревянной крепости, три дня спустя был предпринят первый штурм, но поляки отступили, потеряв 50 человек. Все попытки поджечь крепость или пробить в стене брешь оказались тщетными. В ночь с 17 (27) ноября на 18 (28) ноября 1604 года гарнизону Новгорода-Северского удалось отразить генеральный штурм Лжедмитрия I с большим уроном для нападавших. После этого Лжедмитрий начал роптать на поляков и в его стане чуть не начался открытый конфликт.

Полевое сражение

Тем не менее, войско самозванца, а также подконтрольная ему территория продолжали расти. Его власть признавали всё новые города и волости. На помощь Басманову царь Борис Годунов направил большую армию под командованием князя Фёдора Мстиславского. Она состояла из 25 тысяч служилых людей, однако с боевыми холопами насчитывала, вероятно, около 40 тысяч человек. Армия Лжедмитрия I состояла из 15 тысяч человек, но несмотря на меньшую численность перехватила военную инициативу. 21 (31) декабря 1604 года началось сражение в урочище Узруй под Новгородом-Северским. Польские роты гусар опрокинули правое крыло русской армии во главе с бездарным воеводой Дмитрием Шуйским, которое, отступая, смешалось с центром, обращая врагам тыл. По словам французского наёмника Жака Маржерета, участвовавшего в битве на стороне царских войск, но позже перешедшего на сторону самозванца, атаку кавалерии возглавлял лично Лжедмитрий I. Одна из гусарских рот, следуя за отступавшими, повернула вправо и неожиданно оказалась в расположении ставки Мстиславского. В общей потасовке гусары сбили с коня Мстиславского и нанесли ему несколько ударов по голове, однако князь был спасён подоспевшими стрельцами. Гусарская рота повернула вспять, но её значительная часть вместе с капитаном Домарацким попала в плен.

Тем не менее, в результате этого отважного и безрассудного рейда управление войсками было нарушено и русские полки поспешно отступили к своему обозу, стоявшему у леса. От окончательного разгрома войско Мстиславского спасла несогласованность действий польских командиров, не поддержавших атаку главных сил. Благодаря контрудару одного из стрелецких полков, поляки были вынуждены прекратить преследование отступающей русской армии, что помогло царским воеводам избежать крупных потерь. По сильно преувеличенным польским данным погибло около 4 тысяч русских, при этом поляки указывали русских по обе стороны конфликта.

Последствия

Царское войско быстро оправилось от неудачи и, отступив к Стародубу, нарастило свою численность до 50 тысяч человек. Уже в январе 1605 года оно одержало победу над войском Лжедмитрия I в битве при Добрыничах.

Литература

• Иловайский Д. И. Новая династия. М.: АСТ, Астрель, 2003
• Скрынников Р. Г. Смутное время: крушение царства. М.: ACT, ACT Москва, Хранитель, 2007.

Ссылки

• Волков В. А. [www.portal-slovo.ru/history/35279.php?ELEMENT_ID=35279 Военные действия Московского государства в период "Смутного времени" (1604-1610 гг.)]. Образовательный портал «Слово».

Отрывок, характеризующий Битва под Новгородом-Северским

– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.