Лепельский контрудар

Лепельский контрудар
Основной конфликт: Витебское сражение
Дата	6-10 июля 1941
Место	Сенно, Белоруссия
Итог	Поражение частей РККА
Противники
Третий рейх СССР
Командующие
Г. Гот Р. Шмидт Й. Лемельзен Г. фон Функ К. фон Вебер С. К. Тимошенко П. А. Курочкин В. И. Виноградов И. П. Алексеенко
Силы сторон
39-й и 47-й мотокорпуса, 17-я танковая дивизия 5-й и 7-й мехкорпуса более 1400 танков 330 бронеавтомобилей
Потери
неизвестно 832 танка

Ле́пельский контруда́р (также Битва под Сенно) — советское наступление в направлении Лепель (Белорусская ССР) с 6 июля по 10 июля 1941 года, часть Витебского сражения.

Было предпринято с целью остановить продвижение ударных частей вермахта на Витебск. Наступление окончилось неудачей.

Предшествующие события

После взятия Минска и разгрома основных сил Западного фронта в Белостокском и Минском «котлах» немецкие ударные соединения начали продвижение к рубежу рек Западная Двина и Днепр, с тем чтобы затем начать новое наступление на Московском направлении.

На Витебском направлении наступал 39-й моторизованный корпус (командующий — генерал танковых войск Р. Шмидт) из состава 3-й танковой группы Гота. Шедшая в авангарде 7-я танковая дивизия (генерал-майор Г. фон Функ) 4 июля взяла Лепель и продолжила продвижение на восток. Захват Витебска должен был обеспечить дальнейшее наступление на Смоленск и, далее, на Москву.

Южнее, вдоль Московского шоссе, наступал немецкий 47-й моторизованный корпус (генерал танковых войск Й. Лемельзен; в авангарде — 18-я танковая дивизия) 2-й танковой группы Гудериана, имевший целью выйти в район Орши. Для обеспечения связи между 39-м и 47-м мотокорпусами (и стыка между 2-й и 3-й танковыми группами) на Сенно была направлена 17-я танковая дивизия (генерал-майор К. фон Вебер).

Планы советского командования

Для того чтобы остановить противника, советское командование решило нанести удар по наступающей группировке противника силами двух свежих мехкорпусов.

Прибывший в войска новый командующий Западным фронтом маршал С. К. Тимошенко в своей Директиве № 16 в ночь на 5 июля приказал:

Подготовить контрудар 7-м и 5-м механизированными корпусами во взаимодействии с авиацией в направлениях Островно и Сенно, для чего 7-й механизированный корпус сосредоточить в районе Лиозно и 5-й механизированный корпус в районе Девино, ст. Стайки, Ореховск. Успех развивать 7-м механизированным корпусом в направлении Камень, Кубличи и 5-м механизированным корпусом — на Лепель…

—

Глубина ударов была определена: для 5-го мехкорпуса до 140 км — из района Высокое на Сенно, Лепель, и для 7-го мехкорпуса до 130 км — из района Рудня на Бешенковичи, Лепель. После выхода в район Лепеля 7-й мехкорпус должен был нанести удар во фланг и тыл полоцкой группировки противника (57-го мотокорпуса 3-й танковой группы), 5-й мехкорпус должен был развивать наступление на запад, на Глубокое и Докшицы.

С юга наступление обеспечивала 1-я мотострелковая дивизия, которая оборонялась вдоль Московского шоссе против немецкой 18-й танковой дивизии и которую усилили 115-м танковым полком 57-й танковой дивизии. Однако её боевые действия обычно описывают отдельно (смотри Оборона Борисова).

Начало наступления намечалось на утро 6 июля.

Силы сторон

РККА

• 5-й механизированный корпус (генерал-майор И. П. Алексеенко)
  • 13-я танковая дивизия (полковник Ф. У. Грачев)
  • 17-я танковая дивизия (полковник И. П. Корчагин)
  • Отряд 109-й моторизованной дивизии

5-й мехкорпус перебрасывался с Украины в район восточнее Орши: танковые части прибыли к 4 июля, другие продолжали выгружаться до 8 июля, основные силы 109-й моторизованной дивизии, тыловые и ремонтные части не прибыли вообще (решением командования мехкорпус обслуживал армейский сборный пункт аварийных машин в Орше). Также на Украине остались разведбат и батальон связи 13-й танковой дивизии. Всего корпус имел на вооружении 927 танков. Действия мехкорпуса поддерживали два корпусных артполка (467-й и 587-й).

• 7-й механизированный корпус (генерал-майор В. И. Виноградов)
  • 14-я танковая дивизия (полковник И. Д. Васильев)
  • 18-я танковая дивизия (генерал-майор Ф. Т. Ремизов)

7-й мехкорпус с началом войны начал выдвижение на запад из Московского военного округа и к 30 июня сосредоточился в районе Лиозно. 1-я мотострелковая дивизия была выведена из подчинения корпуса и переброшена в район Борисова, где сразу вступила в бой (см. Оборона Борисова). К началу боёв корпус (без 1 мсд) имел на вооружении 507 танков.

В состав советской 20-й армии (командующим накануне назначен генерал-лейтенант П. А. Курочкин), кроме двух мехкорпусов, входил 69-й стрелковый корпус (153-я, 229-я и 233-я стрелковые дивизии), занимавший дефиле Витебск—Орша, и несколько отдельных стрелковых дивизий. По данным Л. Н. Антонова, 20-я армия была дополнительно усилена 4 артполками и 5 зенитными артдивизионами. Всего она насчитывала более 130 тыс. личного состава, свыше 1 000 танков, 1 500 орудий и минометов, в т. ч. более 600 минометов и 500 противотанковых пушек.

А. В. Исаев уточнил количество бронетехники: в обоих мехкорпусах на вооружении находилось более 1 400 танков, в том числе 47 КВ и 49 Т-34. Кроме того, имелось около 330 бронеавтомобилей.

Действия 20-й армии с воздуха поддерживала 23-я смешанная авиадивизия (169-й и 170-й истребительные авиаполки, 213-й и 214-й бомбардировочные авиаполки, 430-й штурмовой авиаполк Осназ и 401-й истребительный авиаполк Осназ), всего 124 самолета, из них 26 неисправных. Приказ на поддержку наступления получила также 12-я бомбардировочная авиадивизия, базировавшаяся в районе Витебска, однако к этому времени она уже понесла большие потери.

По отчету командующего ВВС Западного фронта, на 8 июля (в разгар контрудара) авиация 20-й армии насчитывали 58 самолетов; еще 166 самолетов находились во фронтовом подчинении.

Вермахт

С немецкой стороны в танковом сражении юго-западнее Витебска приняли участие сначала 7-я и 17-я танковые дивизии вермахта.

• 7-я танковая дивизия (генерал-майор Г. фон Функ) имела танковый полк трёхбатальонного состава. К началу июля это было уже изрядно потрепанное соединение: из имевшихся в ней на 22 июня 1941 года 265 танков в строю оставалось 149 единиц.
• 17-я танковая дивизия (генерал-майор К. фон Вебер) имела танковый полк двухбатальонного состава. По данным А. Исаева, к 4 июля 17-я танковая дивизия насчитывала всего 80 из имевшихся на начало кампании 239 танков и БТР.

9 июля в район боёв подошла немецкая 12-я танковая дивизия (генерал-майор Й. Гарпе), что окончательно склонило чашу весов в пользу противника.

С воздуха действия немецких войск поддерживал 8-й авиакорпус В. фон Рихтгофена.

Боевые действия

Из-за отсутствия взаимодействия между советскими мехкорпусами и даже отдельными танковыми дивизиями боевые действия свелись к разрозненным боям на р. Черногостница, в районе Сенно (в полосе наступления 7-го механизированного корпуса) и в районе Толпино, Цотово (в полосе наступления 5-го механизированного корпуса).

Действия 7-го механизированного корпуса

14-я танковая дивизия, начав наступление 6 июля, не смогла преодолеть рубеж р. Черногостница восточнее Бешенкович. По итогам боя 6 июля командующий 20-й армией генерал-лейтенант П. А. Курочкин доносил маршалу С. К. Тимошенко: «Отсутствие успеха в корпусе объясняю неумением командования организовать бой, отсутствием взаимодействия между артиллерией и танками, слабой работой штабов, недостаточной поддержкой и прикрытием со стороны авиации, позволяющей авиации противника безнаказанно бомбардировать части корпуса…»

Несмотря на это, весь следующий день 7 июля 14-я танковая дивизия продолжала безуспешно атаковать рубеж р. Черногостница. По отчету комдива-14 полковника И. Д. Васильева, в бою 7 июля участвовало 126 танков: из них КВ-1 — 11, Т-34 — 24. В бою было потеряно свыше 50 % танков и более 200 человек убитыми и ранеными.

Немецкие источники говорят об уничтожении 74 советских танков, что в целом совпадает с советскими данными. Существует мнение, что основной причиной неудачных действий 14-й танковой дивизии была неправильная постановка задачи и отсутствие огневого обеспечения наступления. Дивизия атаковала оборону противника, насыщенную средствами ПТО и расположенную за естественным противотанковым рубежом в виде реки с заболоченными берегами. Попытка под огнём противника навести переправы и атаковать противника основными силами танковых полков привела к большим потерям техники еще на этапе форсирования реки, до перехода в атаку. Только вечером 7 июля 14-я танковая дивизия получила приказ изменить направление главного удара.

Всё это время советская 18-я танковая дивизия вела бой за Сенно с передовым отрядом немецкой 17-й танковой дивизии, но не дождавшись поддержки со стороны 14-й танковой дивизии, вынуждена была 8 июля оставить Сенно.

Действия 5-го механизированного корпуса

Дивизии 5-го механизированного корпуса также начали наступление 6 июля, но из-за раскисших поcле летних ливней дорог продвигались очень медленно и к 20:00 смогли пройти в направлении Лепеля только 13–15 км. Зато на следующий день 7 июля они атаковали растянутые походные колонны немецкой 17-й танковой дивизии, продвигавшейся на Сенно, и прорвались в район Цотово и Толпино. В итоге порядки немецкой дивизии оказались разорваны.

Однако оставление Сенно частями 7-го механизированного корпуса резко ухудшило положение дивизий 5-го механизированного корпуса. 8 июля части немецких 7-й и 17-й танковых дивизий атаковали со стороны Сенно во фланг и тыл 5-й механизированный корпус, в результате чего его передовые части оказались в окружении.

9 июля в 16:30 в связи с наступлением противника севернее Витебска советское наступление было приостановлено, и поступил приказ вывести из боя части механизированного корпуса.

Остатки 5-го мехкорпуса отошли в район Орши, где по приказу командующего 20-й армией П. А. Курочкина заняли рубеж обороны «по-пехотному». При выходе из окружения погиб командир 25-го танкового полка 13-й танковой дивизии полковник А. Н. Муравьев. Остатки мотострелкового полка 17-й танковой дивизии вырвались из окружения только 20 июля.

Потери

Согласно данным исследования [militera.lib.ru/h/1941/03.html «Год 1941 — уроки и выводы» (1992)], всего за время Лепельского контрудара советские войска потеряли 832 танка.
А. Исаев приводит потери 5-го мехкорпуса (без учета окруженного отряда 17-й танковой дивизии) в 646 человек (в т. ч. 138 убитых и 357 пропавших без вести).

Согласно журналу боевых действий 5-го механизированного корпуса, в результате боев 8–10 июля в районе Толпино и Цотово потери составили:

13 ТД — 82 танка, 11 машин, 3 трактора, 1 бронемашина.

17 ТД — 244 танка, 8 тракторов, 20 машин.
Отряд 109 МСД — 40 танков, 1 машина.
Корпусные части — 11 бронемашин.

Потери противника неизвестны. В том же исследовании 1992 года эти потери оценены как: до 4 пехотных полков, несколько артбатарей и до 300 танков. Однако эти данные явно завышены, так как «4 пехотных полка и 300 танков» — это почти все, чем располагал противник в полосе советского контрудара.

Последствия

Советский контрудар закончился неудачей. Сковав действия советских войск, немецкий 39-й мотокорпус форсировал 8 июля Западную Двину тремя дивизиями в районе Уллы. 9 июля 20-я танковая дивизия 39-го мотокорпуса 3-й танковой группы Г. Гота ворвалась в Витебск.

Противнику даже не пришлось менять свои планы. 9 июля 1941 года начальник немецкого Генерального штаба генерал-полковник Ф. Гальдер записал в свой дневник: «На северном фланге 2-й танковой группы противник предпринял ряд сильных контратак с направления Орша против 17-й танковой дивизии. Эти контратаки удалось отбить. Наши потери в танках незначительны, однако людские потери довольно велики…»

Вечером этого же дня он записал: «Ввиду ослабления нажима противника в районе Сенно 2-й танковой группе удастся перейти в наступление в соответствии с планом, а именно — 10.7 на участке от Старого Быхова и севернее…»

Кроме того, тяжёлые потери в двух механизированных корпусах облегчили противнику в последующие дни прорыв в район Смоленска.

Оценка

В. Бешанов привел слова, сказанные попавшим вскоре в немецкий плен сыном И. В. Сталина Я. И. Джугашвили — командиром батареи 14-го гаубичного артполка 14-й танковой дивизии:

Неудачи русских танковых войск объясняются не плохим качеством материала или вооружения, а неспособностью командования и отсутствием опыта маневрирования... Командиры бригад — дивизий — корпусов не в состоянии решать оперативные задачи. В особой степени это касается взаимодействия различных видов вооруженных сил».

—

Доклад Арсения Борзикова, генерал-майора танковых войск:

5-й и 7-й мехкорпуса дерутся хорошо, плохо только то, что их потери очень большие. Причем самые серьезные – от авиации противника, которая применяет поливку зажигательной смесью...

Память

На р. Черногостница в месте её пересечения Бешенковичским шоссе установлен памятный знак.

В 2011 году в Сенно в память о советском контрударе 1941 года открыт памятник в виде танка ИС-3.

Внешние изображения
	[news.vitebsk.cc/2011/09/06/v-pamyat-o-stolknovenii-dvuh-stalnyih-kulakov/ Открытие памятника в Сенно, 2011 год]

В 2015 году петербургская киностудия «PARTIZAN» начала работу над полнометражным фильмом о героях-танкистах 1941 года [kinostal.com «Сталь»]. Картина расскажет о героизме советских танкистах в начале войны на примере экипажа Ивана Колосова, чьё письмо из далёкого 1941 года легло в основу сценария будущей картины.

См. также

• Битва за Дубно — Луцк — Броды (1941)
• Сражение под Прохоровкой (1943)

Источники

• [mechcorps.rkka.ru/files/mechcorps/pages/lepel.htm Л. Н. Антонов Решение проблемы отражения вторжения противника в начальном периоде войны по опыту 20-й армии на лепельском направлении.] Учебный материал. Военная орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменная Академия Бронетанковых войск им. Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского. Кафедра истории военного искусства. — М. Издательство Министерства обороны РФ. 1993
• Е. Дриг. Механизированные корпуса РККА в бою. — М.: АСТ, 2005. ISBN 5-17-024760-5
• В. В. Бешанов. Танковый погром 1941 года. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 480 с. ISBN 978-5-699-27217-4
• А. В. Исаев. Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. — М.: Яуза, Эксмо, 2010. — 480 с. ISBN 978-5-699-41198-6
• В. Ю. Мартов. [www.idiot.vitebsk.net/i41/mart41_2.htm Белорусские хроники. 1941 год. Глава 2. Через Березину к Днепру]
• М. С. Солонин. [www.solonin.org/article_poslednyaya-popyitka-kontrudar Последняя попытка.]

Ссылки

• [www.bards.ru/archives/part.php?id=5454 Ах, утону я в Западной Двине…] (песня)
• [macbion.narod.ru/war/senno.htm Сергей Буткевич: Танки горели, как свечки]
• [www.youtube.com/watch?v=ozXsDp-ipMc Документальный фильм "Силин"] Воспоминания Вячеслава Петровича Силина: Механика - водителя танка БТ-7 33 полка 17 танковой дивизии 5 механизированного корпуса.

Отрывок, характеризующий Лепельский контрудар

– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.