Второе Гохштедтское сражение
| Гохштедтское сражение | |||
| Основной конфликт: Испанское наследство | |||
 герцог Дж. Черчилль Мальборо | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Решительная победа антифранцузского альянса | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Го́хштедтское сраже́ние (нем. Zweite Schlacht bei Höchstädt), в англоязычных источниках именуется Сражение при Бленхейме (англ. Battle of Blenheim; от нем. Blindheim — названия коммуны в Баварии) — сражение, произошедшее 13 августа 1704 года, в ходе войны за Испанское наследство (1701—1714), в районе деревни Гохштедт (современный город Хёхштедт-на-Дунае, Германия) на левом берегу Дуная.
Людовик XIV планировал вывести из войны Леопольда I осадой Вены, Габсбургской столицы, и получить выгодный мирный договор. Угроза для Вены была весьма высока: армия баварского курфюрста и маршала Марсена в Баварии угрожали с запада, а большая армия маршала Вандома в северной Италии создавала серьезную опасность с наступлением через перевал Бреннер. Вена также находилась под давлением венгерского восстания Ракоци и его восточных походов. Понимая опасность, герцог Мальборо решил снять угрозу осады с Вены, направив свои силы на юг, оказывая помощь императору Леопольду I в рамках Великого союза.
Войска под командованием принца Евгения Савойского и герцога Дж. Черчилля Мальборо разгромили франко-баварскую армию под командованием баварского курфюрста Максимилиана и французских маршалов Ф. Марсена и К. Таллара.
Содержание
Предыстория
К 1704 году войне за Испанское наследство шёл четвёртый год. Прошлый год стал весьма успешным для Франции и её союзников, особенно на Дунае, где маршал Виллар и курфюрст Баварии создали серьёзную угрозу для австрийской столицы — Вены.[1] Однако из-за разногласий между командирами, Виллара сменил менее активный Таллар. Но в 1704 году угроза оставалась реальной: восстание Ракоци в Венгрии угрожали Священной Римской империи, а войска маршала Вандома готовили наступление из северной Италии.[2] Во дворцах Версаля и Мадрида падение Вены считали тем событием, которое начнёт разрушение Великого Альянса.[3]
Для предотвращения появления на Дунае войск союзников, 46 000 армия Вильруа сдерживала 70 000 голландских и английских солдат около Маастрихта, пока генерал де Кюни защищал Эльзас от вражеского вторжения.[1] Единственными войсками, доступными для защиты Вены оказались 36 000 солдат Луи Баденского, следившие за маршалом Таллардом в Страсбурге; также здесь находились 10 000 солдат под командованием графа Стирума, наблюдавшего за Ульмом.
Австрийский посол в Лондоне граф Рэтислоу и герцог Мальборо осознавали значение ситуации. Но голландцы, не желавшие ослабления сил в испанских Нидерландах, были против военной операции на Дунае.[4] Мальборо решил обмануть голландских союзников, симулировав перемещение войск в Мозель по одобренному Гаагой плану, но оттуда он направит их соединение с австрийскими силами в южной Германии.[4]
Память
В память об этой победе герцог Мальборо назвал Бленхеймский дворец (англ. Blenheim Palace), один из самых больших и богатых в Англии.
Напишите отзыв о статье "Второе Гохштедтское сражение"
Примечания
Литература
- Гохштедт // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
|
Это заготовка статьи о битве или сражении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Второе Гохштедтское сражение
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
