Битва при Гарильяно
| Битва при Гарильяно | |||
| Основной конфликт: Вторая итальянская война | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Убедительная победа Испании | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Гарильяно состоялась 29 декабря, 1503 года между испанской армией под командованием Гонсало Фернáндеса де Кóрдовы и французской армией под командованием Лодовико II, маркиза Салуццского.
Это одна из первых битв, победа в которой была достигнута за счет использования ручного порохового оружия.
Предварительный этап
В середине ноября 1503 года армии французов и испанцев сблизились у реки Гарильяно, по разные от неё стороны, приблизительно в 60 км к северу от Неаполя. Оба войска разбили лагеря на болотистой и нездоровой местности. Испанцы несколько раз пытались пересечь реку и навязать сражение, но безуспешно. Французы же, стоявшие лагерем у устья реки, неподалёку от Траетто, пользовались всеми благами близкого расположения к ним порта Гаэты, снабжавшего французскую армию провиантом и прочим необходимым снаряжением.
Испанский командир не был до конца уверенным в победе и раздумывал, отступить, или же пойти в наступление, однако вовремя подоспевшее подкрепление из Неаполя, ведóмое кондотьерами Бартоломео д'Альвиано и Фабио Орсини, развеяли его опасения. Кóрдова решил пойти на тактическую уловку: он приказал части своего войска двинуться по направлению к реке Вольтурно, с намерением убедить Людовика II, что он отступает. Усыпив бдительность врага, испанский командир тем временем тайно начал готовиться к переправе, используя для этой цели мосты, которые он делает из лодок и бочек, заранее привезённых из крепости Мондрагоне, что в 12 км к югу от испанского лагеря.
Битва
В ночь с 27 на 28 декабря испанцы перенесли необходимые материалы в место, незаметное с позиций французов, неподалёку от крепости Суйо, приблизительно в 6 км к северу от лагеря противника. Бартоломео д’Альвиано, командовавший авангардом испанцев, на рассвете приступил к постройке мостов. В 10 часов утра около четырех тысяч испанской пехоты успешно переправились через Гарильяно.
Три сотни нормандских арбалетчиков, защищавших стены Суйо, не заметили передвижений испанцев, и Гонсало де Кóрдова принял решение самому переправиться через реку с ещё с двумя тысячами пехотинцев и отрядом лёгком конницы в двести человек, под командованием Просперо Колонны. Далее Кóрдова отдал приказ о начале наступления. Авангард д’Альвиано из четырех тысяч человек подступил к Суйо, и французские войска, сильно уступавшие испанцам по численности, бежали в Кастельфорте. Но и там французы не успели организовать защиту и отступили к Траетто, оставив Кастельфорте за испанцами. Гонсало де Кóрдова дал отдых солдатам и остался в захвачаенном городе на ночь.
Тем временем в Траетто французский капитан Аллегри оказался в тяжёлом положении: в лагере оставалось мало здоровых солдат, а подкреплений французам было брать неоткуда. Аллегри объявляет о генеральном отступлении к Гаэте, разрушает мост, оставляет в Траетто всех больных и раненных солдат и девять пушек.
Узнав об этом, Гонсало де Кóрдова решил продолжить наступление. Неподалёку от Гаэты лёгкая конница испанцев навязала французам бой, однако арьергард последних, под командованием Бернардо Адорно дал атакующим достойный отпор, позволив остальной части французского войска успешно отступить. После ряда мелких стычек французам удалось установить контроль над одним из ключевых мостов, отбросив испанцев назад и похоронив надежды Просперо Колонны, окружить неприятеля. Но надёжно закрепить свою позицию французам так и не удалось: через некоторое время прибыла остальная часть испанского войска, и маркиз Салуццский Лодовико II снова отдал приказ об отступлении.
Теперь зажатое в Гаете французское воиско, не имея никаких шансов на победу после нескольких дней осады, быстро ослабло и сдалось. Испания получила полное господство над Неаполитанским королевством и правила здесь ещё в течение нескольких столетий.
Список литературы
- Монтгомери, Бернард Лоу. A History of Warfare. New York: World Publishing Company, 1968. ISBN 0-688-01645-6.
Напишите отзыв о статье "Битва при Гарильяно"
Отрывок, характеризующий Битва при Гарильяно
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
