Битва при Гвадалете
Битва при Гвадалете | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Основной конфликт: Арабское завоевание Пиренейского полуострова | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата |
19 или 23 июля 711 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Место | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Итог |
Полная победа арабов | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Противники | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Командующие | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Силы сторон | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Потери | </tr>|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
</table> Битва при Гвадалете (исп. Batalla de Guadalete, араб. معركة سهل البرباط), Сражение при Херес-де-ла-Фронтера — сражение между вестготами и арабами и берберами из войска Омейядов. Произошло у реки Гвадалете близ города Херес-де-ла-Фронтера. Состоялось 19 июля 711 года. Окончилось полным разгромом армии вестготов и положило начало мусульманскому завоеванию Пиренейского полуострова. ИсторияПредполагается, что в начале битвы погибли король Родерих и его ближайшие приближённые. Смертью военачальников отчасти можно объяснить неорганизованные действия армии вестготов. Наиболее важным фактором стало вялое сопротивление арабам (или даже его отсутствие) со стороны абсолютного большинства местного — романского населения не только в ходе сражения, но и после него. Последнее можно было объяснить тем, что Римская Испания была завоёвана германцами-вестготами в V веке (в 411—467 годах). Процессы консолидации небольшой группы германской военной аристократии, узурпировавшей власть в стране и старинной римской знати, не говоря уже о многочисленном иберо-романском крестьянстве, не были до конца завершены. Более того, германцы говорили на другом языке, а также долгое время сохраняли запрет на межнациональные браки и, более того, исповедовали христианство арианского толка, непонятное коренному романскому населению. Давние римские предрассудки относительно варваров-германцев, негативные ассоциации, связанные с их нашествиями в прошлом, относительная жёсткость германцев продолжали вызывать неприятие со стороны коренного населения. Арабы и берберы, пришедшие с юга (из древней и хорошо известной провинции Африка), таким образом, воспринимались римлянами не как оккупанты, а скорее как освободители страны от германского ига. Поэтому только небольшая часть воинов вестготов избежала гибели, укрывшись в крепости города Эсиха (провинция Севилья). Однако вскоре мусульмане осадили и взяли город. В 712 году Тарик ибн Зияд, наместник Омейядов в Африке, высадился на побережье Испании с армией численностью около 18 тысяч человек и в течение последующих пяти лет арабы захватили бо́льшую часть Пиренейского полуострова, положив начало мусульманской Испании (Аль-Андалус). Лишь древнейшие жители самой северной, горной части страны — баски, а также романизированные астуры — не покорились и продолжали борьбу. Примечательно, что после битвы при Гвадалете мусульмане захватили практически весь Пиренейский полуостров всего за 5 лет, в то время как христианским силам понадобился 781 год (т. е. почти 8 веков), чтобы отвоевать Испанию в ходе так называемой Реконкисты. Описание битвыБитва упомянается в Мосарабской хронике. Более полное описание битвы приводится арабским историком XVII века Ахмедом ибн Мохаммедом аль-Маккари:
ПоследствияБитва при Гвадалете положила начало длительному господству мусульман в Испании. Завоёванные территории включил в свой состав Арабский халифат с центром в Багдаде. По мере исламизации региона, особенно его юго-восточной части, и роста центробежных тенденций в арабском государстве, здесь образовался независимый Кордовский эмират с центром в г. Кордова, впоследствии распавшийся на ряд мелких мусульманских эмиратов тайфа. Мусульманское господство оставило значительные следы в жизни, быте и культуре романских народов Иберии. Через пять вековВ ходе Реконкисты в 1231 году на берегах Гвадалете произошло ещё одно сражение между кастильским войском под командованием инфанта Альфонса, дона Альваро Переса де Кастро и дона Хиля Манрике с полками мусульманского эмира Мурсии Ибн Худа. Мусульманская армия потерпела полное поражение, что привело к усилению кастильского короля Фернандо III и завоеванию им впоследствии Мурсии, северной Андалусии с Севильей. Напишите отзыв о статье "Битва при Гвадалете"Примечания
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Битва при Гвадалете
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.