Битва при Гейлигерлее (1568)
| Битва при Гейлигерлее | |||
| Основной конфликт: Восьмидесятилетняя война | |||
 Битва при Гейлигерлее | |||
| Дата |
23 мая 1568 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа голландцев | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Гейлигерлее (нидерл. Slag bij Heiligerlee) — первое сражение Восьмидесятилетней войны, состоявшееся 23 мая 1568 года в Гейлигерлее в провинции Гронинген.
Отряды голландских повстанцев во главе с Адольфом Оранским на территории контролируемой Испанией Фрисландии напали на отряд штатгальтера Жана де Линя (прародителя герцогов Аренбергов).
Гёзы укрепились на лесистых высотах около монастыря Св. Льва. Их фронт прикрывало болото, пересечённое узкой дамбой. Испанская пехота двинулась по ней в атаку, но была отбита, а граф Аренберг, возглавивший конную атаку в надежде выправить положение, получил смертельное ранение. Видя это, испанцы дрогнули и обратились в бегство, потеряв 1600 человек[1].
После битвы Людвиг Нассауский не смог взять город Гронинген, и два месяца спустя его армия, усиленная до 10 000 человек, потерпела поражение от сил под командованием Фернандо Альвареса де Толедо, третьего герцога Альба, в бою при Йемгуме.
Напишите отзыв о статье "Битва при Гейлигерлее (1568)"
Примечания
- ↑ Т.Харболт. Битвы мировой истории, 1993 г.
|
Это заготовка статьи о битве или сражении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Битва при Гейлигерлее (1568)
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
