Битва при Йютербоге

Битва при Йютербоге
Основной конфликт: Тридцатилетняя война
Лагерь имперцев и шведский вблизи Бернбурга
Дата	23 ноября 1644
Место	В окрестностях Йютербога 50 км к югу от Берлина
Итог	Победа Швеции
Противники
Швеция Священная Римская империя
Командующие
Леннарт Торстенссон Матиас Галлас
Силы сторон
16 500  15 300
Потери
3,500-3,800 конницы

Битва при Йютербоге — сражение Тридцатилетней войны, состоявшееся 23 ноября 1644 года между шведскими войсками во главе с Леннартом Торстенссоном и имперской армией под командованием Матиаса Галласа. Битва закончилась победой шведских войск.

Предыстория

Фельдмаршал Леннарт Торстенссон неожиданно вошёл в Ютландию в сентябре 1643 года (см. Датско-шведская война). В то время как он был занят боевыми действиями в Дании, имперская армия под командованием графа Матиаса Галласа направилась на север в сторону Ютландии с целью блокировать шведскую армию на полуострове и там уничтожить её. Император получил из Дании просьбу о помощи и также заверения в том, что шведские войска сильно измотаны и не представляют собой серьёзной угрозы. Однако Торстенссон, получив известия о приближении 15-тысячной армии Галласа, угрожающей шведским крепостям на немецком побережье Балтийского моря, повернул свою армию и направился на юг, намереваясь разбить имперцев.

Галлас приказал войскам строить засеки и окопы и обороняться к югу от реки Айдер в Гольштейне, пытаясь заманить в ловушку шведскую армию, шедшую из Ютландии. Эта тактика успеха не имела, так как Торстенссон перехитрил противника, прорвав имперские позиции в нескольких местах и обозначив угрозу тылам Галласа и имперским районам на юге. Имперская армия начала отступать на юг. В течение лета 1644 года войска шведов преследовали отступающего противника и в конце сентября вновь догнали имперскую армию.

Галлас снова приказал войскам строить сильные оборонительные рубежи в ожидании подхода подкреплений. Имперцы занимали позиции к югу от Магдебурга и вскоре были окружены армией Торстенссона: шведы перехватили все поставки продовольствия для армии Галласа. В конечном итоге, исчерпав запасы продовольствия, имперцы начали терять людей от болезней и голода. Значительное число людей и животных умерло, и Галлас, не видя иного выхода, кроме как оставить больных, большую часть своей артиллерии, а также обоз, начал искать защиты за стенами Магдебурга. Ситуация повторилась, когда шведские войска блокировали город и перекрыли все поставки продовольствия. Во время осады однажды ночью имперская кавалерия совершила безуспешную попытку прорваться.

Битва

Шведы догнали имперскую кавалерию в окрестностях города Йютербог. Почти вся кавалерия была уничтожена, из первоначальных 4 тысяч кавалеристов только нескольким сотням удалось уйти. Шведы захватили 3,5 тысячи лошадей.

Последствия

Через некоторое время имперцы, остававшиеся в Магдебурге, решились на очередной прорыв. Они уже вынуждены были питаться кошками и собаками, и ситуация стала ещё более отчаянной, когда и этот источник пищи иссяк. Большая часть солдат попыталась перейти на сторону шведов, но так как они были слишком слабыми от истощения, шведы им отказали.

После того, как дрейфующий лед разрушил шведские мосты на реке Эльба, имперцы предприняли отчаянную попытку вырваться из окружения. Им удалось уйти на юго-восток в Чехию. Только 2 тысячам солдат из 15 тысяч, составлявших армию Галласа летом 1644 года, удалось спастись. В результате тяжелого поражения в кампании и тактических ошибок, которые он допустил, Галлас был отстранен от командования.

Литература

• Jaques, Tony (2007), Dictionary of Battles and Sieges: F-O, vol. 2, Dictionary of Battles and Sieges: A Guide to 8,500 Battles from Antiquity Through the Twenty-first Century, Greenwood Publishing Group, с. 498 
• Englund, Peter (2003), Ofredsår, Stockholm: Atlantis 

Отрывок, характеризующий Битва при Йютербоге

В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.