Битва при Кастийоне

Битва при Кастийоне
Основной конфликт: Столетняя война
Гибель Джона Талбота в битве при Кастильоне.
Дата	17 июля 1453 год
Место	Кастийон-де-Батай, неподалёку от Бордо
Итог	Победа французов
Противники
Англия Франция
Командующие
Джон Тальбот † Жан Бюро
Силы сторон
ок. 9000 человекК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) около 7000—10 000 человек
Потери
около 4000 человек (в основном раненые и пленные) около 100 погибших и раненых

Битва при Кастийоне — сражение, состоявшееся 17 июля 1453 года между английскими и французскими войсками около местечка Кастийон-де-Батай в Гаскони. Битва была последним сражением Столетней войны и завершилась полным разгромом английских войск. Наряду с этим битва была одним из первых сражений в европейской истории, в котором артиллерия сыграла решающую роль.

Предыстория

После освобождения французами Бордо в 1451 году Столетняя война пошла на спад. Как бы то ни было, жители Бордо после почти трёхсотлетнего владычества англичан считали себя английскими подданными, отправив в Лондон делегацию к королю Генриху VI с просьбами освободить их от французов. К этим действиям гасконцев также подталкивало то обстоятельство, что отвоевание французами Гаскони, имевшей давние экономические связи с Англией, больно ударило по торговле гасконских купцов. Уступив требованиям делегации, английский король отправил во Францию трёхтысячный отряд воинов под руководством известного военачальника Джона Тальбота. При приближении англичан к Бордо горожане выбили французский гарнизон из города и открыли ворота английским войскам. Тем временем в течение зимы французский король Карл VII собирал войска для предстоящей кампании против англичан. С наступлением весны король во главе армии выступил к Бордо.

Сражение

Тальбот тем временем получил трёхтысячное подкрепление, однако его сил было недостаточно для отражения многотысячных французских войск, наступавших тремя отрядами на Гасконь. Когда передовая французская армия осадила Кастийон, Тальбот был вынужден изменить свои планы и выступить на помощь осаждённым. Французский командующий Жан Бюро приказал своим войскам (7 000—10 000 чел.) укрепить лагерь, окружив его рвом и частоколом. Французы располагали артиллерией в 300 орудий, которую активно использовали в защите укреплённого лагеря. 17 июля 1453 года передовой отряд англичан (1300 чел.) во главе с Тальботом достиг французского лагеря, разбив по пути в лесу крупный отряд французских стрелков-ополченцев.

Через несколько часов после первого столкновения Тальбот был извещён, что французская армия начала отступление. Однако горожанин, известивший Тальбота об отступлении французов, неверно понял значение совершавшихся во французском лагере манёвров: французы вовсе не планировали отступления, а лагерь покидали только гражданские лица, которым было приказано покинуть его ввиду приближения битвы.

Поспешно перегруппировав свои силы, Тальбот во главе своих войск двинулся на французский лагерь. К его удивлению, укрепления защищали тысячи лучников и арбалетчиков при поддержке многочисленной артиллерии. Тем не менее, Тальбот решился на штурм лагеря, который оказался самоубийственным. Сам Тальбот не принял непосредственного участия в сражении: в прошлом он, находясь во французском плену, при освобождении дал обязательство не сражаться против французов.

Англичане, атаковав лагерь и преодолев ров, были встречены градом стрел и жестоким артиллерийским огнём противника. Вскоре английские войска пополнились воинами подтянувшегося к полю боя подкрепления, однако этих сил было недостаточно для овладения лагерем.

Через час после начала битвы прибывший к месту сражения отряд бретонской кавалерии атаковал правый фланг англичан. Англичане обратились в бегство. Во время бегства под Тальботом была убита лошадь, и командующий, придавленный весом мёртвого животного, пролежал на поле боя до тех пор, пока один из французских ополченцев не опознал его и не зарубил топором.

Французы одержали полную победу. Через три месяца французы взяли Бордо. Это событие ознаменовало собой окончание Столетней войны.

Источник

• [www.xenophongroup.com/montjoie/castilon.htm Oriflamme, French medieval history page — Битва при Кастийоне (англ.)]

Ссылки

[war100.ru/Main/cast.htm Бой при Кастийоне (17 июля 1453 г.)]

Отрывок, характеризующий Битва при Кастийоне

И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…