Битва при Кутанде

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва при Кутанде
Основной конфликт: Реконкиста
Дата

17 июня 1120 года

Место

Кутанда, около Теруэля, Испания

Итог

победа христианской армии

Противники
Королевство Арагон
герцогство Аквитания
Альморавиды
Командующие
Альфонсо I Ибрагим ибн Юсуф
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Битва при Кутанде — сражение, состоявшееся 17 июня 1120 года между арагонской армией короля Альфонсо I и Альморавидами в районе города Кутанда, около Теруэля. Альфонсо I заручился помощью Гильома IX, герцога Аквитании. Итогом сражения стала победа христиан.



Битва

После захвата Сарагосы в 1118 году энергичный Альфонсо I стал расширять свои владения за счет мусульманских территорий. В 1119 году он восстановил заброшенный город Сория и заселил регион, а в 1120 году осадил Калатаюд.

В это время Альфонсо узнал, что альморавиды идут к Сарагосе, чтобы попытаться вернуть ее, с мощной армией, набранной зимой 1119 года в Молина-де-Арагон, Лериде, Мурсии, Гранаде, Валенсии и Севилье. Во главе армии встал Ибрагим ибн Юсуф, тогдашний наместник (каид) Севильи.

Мусульманская армия двигалась, по данным историка Марии Хесус Вигеры, вверх по долине реки Хилока к Каламоче. По данным Антонио Убьето Артеты, она следовала через Пералес-дель-Альфамбра и Порталрубио. Так или иначе, король Арагона двинулся навстречу мусульманам. В последовавшем в районе города Кутанда сражении христиане разбили армию альморавидов в решительной схватке.

Сражение При Кутанде стало одной из самых важных побед Альфонсо I. Мусульманские источники были не в состоянии признать разгромное поражение и тяжелые потери на поле боя. На стратегическом уровне катастрофа у Кутанды уничтожила надежды на возвращение мусульманами Сарагосы, а арагонский король следом захватил твердыни Калатаюд и Дарока.

Битва стала популярной в устной традиции: у мусульман появилось выражение «хуже, чем Кутанда», со смыслом «хуже некуда».

Напишите отзыв о статье "Битва при Кутанде"

Литература

  • CAÑADA JUSTE, Alberto (1997), [www.xiloca.com/data/Bases%20datos/Xiloca/52.pdf La batalla de Cutanda (1120)], vol. 20, Xiloca, сс. 37-47, ISSN 0214-1175 
  • TUCOO-CHALA, Pierre (1994), Biarritz: J&D Editions, ed., Quand l'Islam était aux portes des Pyrénées, ISBN 2-84127-022-X 
  • UBIETO ARTETA, Antonio (1981). [www.derechoaragones.es/es/catalogo_imagenes/grupo.cmd?posicion=187&path=1452&forma=&presentacion=pagina «El tardío socorro almorávide: Batalla de Cutanda (1120)»]. Historia de Aragón. La formación territorial. Zaragoza: Anubar. vol. 1, pp. 161—162. ISBN 84-7013-181-8.

Отрывок, характеризующий Битва при Кутанде



В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.