Битва при Лангсайде

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва при Лангсайде
Основной конфликт: Свержение Марии Стюарт
Дата

13 мая 1568 года

Место

Лангсайд (южнее Глазго, Шотландия)

Итог

Полное поражение Марии Стюарт

Противники
Шотландия Шотландия
Командующие
Мария Стюарт,
королева Шотландии
Джеймс Стюарт,
граф Морей
Силы сторон
ок. 6000 чел. ок. 4500 чел.
Потери
Значительные Незначительные

Битва при Лангсайде (англ. Langside) (13 мая 1568 года) — сражение между войсками королевы Шотландии Марии Стюарт и армией регента Шотландии Джеймса Стюарта, графа Морея. Поражение Марии в этой битве привело к её изгнанию в Англию и закреплению победы протестантства в Шотландии.



Военные действия перед сражением

После того, как 24 июля 1567 года в условиях всеобщего восстания шотландских дворян Мария Стюарт была вынуждена подписать отречение от престола, она была помещена под надзор в замок Лохлевен в Файфе. Однако 2 мая 1568 года королеве удалось бежать из замка. На её сторону немедленно встала значительная часть шотландских баронов, в том числе и бывших участников её свержения (герцог де Шателеро, графы Аргайл, Хантли и другие). Сторонники королевы сформировали небольшую армию и двинулись к Дамбартону, где в это время находился регент страны Джеймс Стюарт, граф Морей. Не имея возможности собрать значительные силы в западных регионах страны, где традиционно были сильны позиции Гамильтонов и Кэмпбеллов, находящихся на стороне королевы, Морей все же смог выставить против Марии Стюарт около 4500 чел.

Ход битвы

13 мая 1568 года армия королевы, двигаясь вдоль южного берега Клайда, атаковала деревушку Лангсайд, где укрепился отряд регента. Неожиданно для Марии Стюарт её войско подверглось нападению с фланга: Морей спрятал в укрытии около двух сотен всадников, которые в условленный момент обрушились на королевскую армию. Бойня продолжалась не более часа и большая часть войск Марии была уничтожена. Сама королева, видя разгром своей армии, практически в одиночку бежала с поля боя и после нескольких дней скачки пересекла пролив Солуэй-Ферт и прибыла в Англию, где обратилась за помощью к Елизавете I.

Значение сражения при Лангсайде

Поражение Марии Стюарт при Лангсайде подвело черту под периодом её правления в Шотландии. Несмотря на то, что борьба между сторонниками королевы и правительством продолжалась ещё около пяти лет, во многом именно Лангсайд решил её исход: власть в Шотландии перешла к юному королю Якову VI, в период несовершеннолетия которого страной будут управлять регенты — сторонники углубления протестантских реформ и дальнейшего сближения с Англией. Курс независимой от Англии политики и попытки сохранения в стране католичества, которые предпринимала Мария Стюарт, провалились. Это позволит через 35 лет после битвы при Лангсайде осуществить объединение двух британских государств под властью одного монарха.

Напишите отзыв о статье "Битва при Лангсайде"

Отрывок, характеризующий Битва при Лангсайде

Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.