Битва при Лугало

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бой при Лугало
Основной конфликт: Германская колонизация Восточной Африки

Обелиск памяти павших немцев близ Лугало. Фотография 1907—1914 годов
Дата

17 августа 1891 года

Место

к западу от Лугало, Танзания

Итог

Поражение германских колонизаторов. Временное перемирие между немцами и Мквава

Противники
Германская империя Союз племён во главе с хехе
Командующие
Эмиль фон Целевски (нем.) Мпангиле
Силы сторон
Около 500[1] Около 3000[2]
Потери
Около 360[2] Около 700[3]


Битва при Лугало — битва произошедшая 17 августа 1891 года недалеко к западу от деревни Лугало (Lula-Rugaro), на территории современной Танзании. Трёхтысячное войско племени Хехе под командованием Мпангиле, брата вождя Мквава, разгромило отряд германских колониальных войск под началом обер-лейтенанта Эмиля фон Целевски (фон Целевского) (англ.).

В 1885 году немцы II Рейха основали на побережье Танганьики[4] свою колонию, ставшую ядром будущей Германской Восточной Африки, и начали медленное продвижение вглубь континента. В те же годы вождь племени хехе Мквава начал серию агрессивных войн против соседних племён[5]. Продвигаясь с победами к северу, в начале 1891 года Мквава вошёл в соприкосновение с территориями, уже бывшими под германским контролем[1]. Германская администрация не имела определённых планов противодействия хехе: наиболее опытный военный, Герман фон Висман, был отозван за расточительство в походах, а его преемник, кабинетный дипломат Юлиус фон Зоден[de], сосредоточился на развитии приморских колоний и старался не вмешиваться в межплеменные конфликты[1]. Немногочисленные германские офицеры под началом Эмиля фон Целевского[6] решили предпринять карательный поход против хехе. Целевский, действуя через голову Зодена, получил в Берлине добро на военные действия, а Зоден, узнав о плане Целевского, возражать не стал[1].

В июле 1891 года Целевский вышел в поход с 13 немцами, 320 аскари и 170 носильщиками, при пулемётах и полевых пушках[1]. Осторожный Мквава, не собираясь вступать в бой с европейцами, выслал навстречу им парламентёров. Но 30 июля парламентёры были убиты немцами при захвате Усагары[2]. После гибели переговорщиков, под давлением союзных вождей, Мквава перешёл к активным действиям[2].

В ночь с 16 на 17 августа войско хехе, под началом Мпангиле (брата Мквавы), заняло перевал, через который проходила дорога из Лугало в Ирингу и приготовилось к нападению[2]. Сигналом для атаки должен был стать первый ружейный выстрел[2]. Около 6:30 утра 17 августа отряд Целевского выехал из Лугало в сторону перевала[2]. Когда колонна проходила вблизи позиций Мпангиле, кто-то из немцев выстрелил в птицу, спровоцировав нападение[2]. Африканцы появились как из-под земли, атаковав немцев копьями с дистанции не более тридцати шагов[3]. Аскари, успевшие дать по врагу один или два ружейных залпа, были смяты и уничтожены; избиение продолжалось не более десяти минут[2]. Целевского заколол копьём некий шестнадцатилетний воин, впоследствии пожалованный за свой подвиг тремя коровами. Со стороны нападающих погибло около 700[3][7] человек, ещё 200 умерло от ран[2]. С немецкой стороны выжило три[2] или четыре[3] немца, 64 аскари и 74 носильщика, которые сумели организованно отступить под давлением отряда хехе в 300—400 человек[2].

За боем при Лугало последовал кратковременный период мира. Мквава, убедившийся в эффективности европейского оружия, опасался вступать в прямой конфликт с немцами, и через посланников убеждал их в том, что столкновение с отрядом Целевского было досадной случайностью[2]. Администрация фон Зодена, более не стесняемая военной партией, окончательно отказалась от экспедиций вглубь страны[8]. Положение изменилось лишь год спустя, в июне 1892 года, когда Мквава вырезал германский гарнизон в Кондоа[8].

Напишите отзыв о статье "Битва при Лугало"



Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Iliffe, 1979, p. 108.
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Iliffe, 1979, p. 109.
  3. 1 2 3 4 Baer, Martin. Eine Kopfjagd: Deutsche in Ostafrika : Spuren kolonialer Herrschaft. — Ch. Links Verlag, 2001. — P. 52-53. — ISBN 9783861532484.
  4. Впоследствии объединившейся с Занзибаром в Танзанию.
  5. Iliffe, 1979, p. 107.
  6. Другая русская транскрипция этой кашубской фамилии: Зелевский (Зелевски). Emil von Zelewski родился неподалёку от Гдыни.
  7. У Iliffe, p. 109, вероятно, опечатка: «60 человек убитых» вместо 600 или 700 во всех иных источниках
  8. 1 2 Iliffe, 1979, p. 110.

Источники

  • Iliffe, John. A Modern History of Tanganyika. — Cambridge University Press, 1979. — С. 107-110. — ISBN 9780521296113.

Литература

  • Bernd G. Längin: Die deutschen Kolonien – Schauplätze und Schicksale 1884–1918. Hamburg/Berlin/Bonn: Mittler, 2005, ISBN 3-8132-0854-0, S. 194.
  • Guido Knopp: Das Weltreich der Deutschen – Von kolonialen Träumen, Kriegen und Abenteuern. Überarbeitete Taschenbuchausgabe, München: Piper Verlag, 2011, ISBN 978-3-492-26489-1, S. 252.
  • Rochus Schmidt: Deutschlands Kolonien. Band 1, Berlin: Verlag des Vereins der Bücherfreunde Schall & Grund, 1898, S. 248f. (Reprint durch Weltbild Verlag, Augsburg 1998, ISBN 3-8289-0301-0.)
  • Thomas Morlang: Sie haben es so gewollt. In: Die Zeit, Nr. 32, 30. Juli 1998.
  • B. Köfler, W. Sauer: Scheitern in Usambara. In: Wiener Geschichtsblätter 53 (1998/1) 1–25, Wien 1998.
  • B.G. Längin: Die deutschen Kolonien. 2005: S. 173.
  • G. Knopp: Das Weltreich der Deutschen. München: Piper, 2011, S. 240.
  • T. Morlang: Sie haben es so gewollt. In: Die Zeit, Nr. 32/1998.
  • G. Knopp: Das Weltreich der Deutschen. München: Piper, 2011, S. 251.
  • R. Schmidt: Deutschlands Kolonien. Bd. 1, Berlin: Verlag des Vereins der Bücherfreunde Schall & Grund, 1898, S. 246f.
  • R. Schmidt: Deutschlands Kolonien. S. 258.
  • T. v. Prince, zitiert bei G. Knopp: Das Weltreich der Deutschen. München: Piper, 2011, S. 254
  • Herbert V. Patera: Der weiße Herr Ohnefurcht – Das Leben des Schutztruppenhauptmanns Tom von Prince. Deutscher Verlag, Berlin 1939, S. 167f.
  • Howard Withehouse, Battle in Africa, Fieldbooks, Mansfield 1987

Ссылки

  • Thomas Morlang. [www.zeit.de/1998/32/Sie_haben_es_so_gewollt Sie haben es so gewollt] (нем.), Die Zeit (30. Juli 1998).
  • web.archive.org/web/20090105174507/www.mkwawa.com/day1lugalo.asp
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Битва при Лугало

Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.