Битва при Окэхадзаме
| Битва при Окэхадзаме | |||
| Основной конфликт: Война между родами Ода и Имагава | |||
 Могила Имагава Ёсимото на месте битвы | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
холм Окэхадзама, префектура Аити | ||
| Итог |
Победа рода Ода | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Окэхадзаме (яп. 桶狭間の戦い окэхадзама-но татакаи?) — битва, произошедшая 12 июня 1560 года между войсками Имагавы Ёсимото и отборными отрядами Оды Нобунаги. Победил Нобунага, который добыл голову вражеского главнокомандующего. Этот бой стал причиной упадка рода Имагава и роста авторитета и военного могущества Оды Нобунаги.
Предыстория
Род Имагава, который владел провинциями Суруга и Тотоми (совр. префектура Сидзуока), хотел расширения своих владений на запад. В 1550-х ему удалось покорить небольшой самурайский род Мацудайра, который контролировал провинцию Микава (совр. префектура Аити) и постоянно вел войну с западным соседом — родом Ода, обладателями провинции Овари (совр. префектура Аити). Под предлогом защиты слабых Мацудайра, семья Имагава объявила войну их врагам. После ряда локальных боев было решено окончательно покончить с Одой. С этой целью 5 июня 1560 года 9-й глава рода Имагава, Имагава Ёсимото отправился с 25-тысячным войском на запад.
Между тем лидер семьи Ода, Ода Нобунага, лишь недавно смог разбить внутреннюю оппозицию и объединить разрозненные земли провинции Овари. Из-за длительной междоусобицы он потерял много живой силы, потому в этой войне с Имагавой мог выставить лишь 3 тысячи воинов. Силы противников были неравны, потому военачальники рода Ода готовились отбивать агрессоров под стенами собственных замков.
Битва
10 июня 1560 года передовые силы Имагавы, которыми командовал молодой глава рода Мацудайра, Мацудайра Мотоясу, вошли в замок Одака, кастелян (управляющий) которого в канун конфликта переметнулся на сторону наступающих. На следующий день силы Мацудайра переправили всю провизию войск к амбарам этого замка.
Между тем, основная армия Имагавы вступила на территорию Овари. Её главнокомандующий Имагава Ёсимото разместил свой штаб на невысоком холме в местности Окэхадзама. 12 июня, около 3 часов утра, по его приказу Мацудайра Мотоясу и полководец Асахина Ясутомо повели основные части войска на штурм пограничных фортов Оды — укреплений Васидзу и Маруне.
Узнав от своих разведчиков, что Имагава Ёсимото остался с небольшой охраной в штабе, а большая часть враждебного войска пошла на штурм, Ода Нобунага собрал около двух тысяч воинов и отправился от своей крепости Киёсу к Окэхадзаме. В 10 часов утра он прибыл к укреплениям храма Дзэндзэдзи, в котором объединился с бывшими там отрядами. В это время Ода Нобунага получил сообщение, что противник захватил его пограничные форты и отдыхает после ночного штурма. Также ему стало известно, что в штабе Имагавы Ёсимото организовано празднование в честь первых успешных операций. Ода решил воспользоваться этим моментом и напасть на руководящий центр противника.
Вдруг после полудня пошел дождь. Под его прикрытием Ода Нобунага повел свои 3 тысячи воинов прямо на штаб Имагавы. Ливень был настолько сильным, что с соседних гор не было видно продвижение их колонны. Когда дождь прекратился, часовые враждебного штаба обнаружили, что прямо перед ними — армия противника. Нобунага воспользовался общим смятением и всеми силами ударил по позициям Имагавы Ёсимото. Воины Оды быстро поднялись на холм Окэхадзама. Вражеские солдаты убегали, бросая луки, ружья и флаги. Их главнокомандующий, пытаясь спасти свою жизнь, покинул даже свой любимый красный паланкин.
Конные гвардейцы Оды Нобунаги ринулись вдогонку за отступающими. Перебив охрану Имагавы Ёсимото, они добрались до него самого. Имагаве удалось отбить атаку одного гвардейца, однако в то же мгновение на него налетел второй, который отрубил ему голову.
Последствия
Потеряв главнокомандующего и многих талантливых командиров, силы Имагавы поспешно отступили из провинции Овари. От этого шокового поражения они прийти в себя не смогли. В 1561 году против Имагавы восстал прежний союзник Мацудайра Мотоясу, который изменил фамилию на Токугава и заключил союз с вчерашним врагом — Одой. Через десять лет земли рода Имагавы были разделены между соседями.
С другой стороны, битва при Окэхадзаме прославила на всю Японию имя Оды Нобунаги. Это укрепило его власть в его владении, и облегчило завоевание других земель, поскольку и свои, и чужие самураи стремились драться под флагами этого «бога войны». Хотя битва принесла Оде победу, он никогда больше не повторял таких рискованных атак.
Источники
- 太田 牛一『信長公記』 桑田 忠親校注 新人物往来社; 新訂版 1997 ASIN 4404024932 ISBN 4-404-02493-2
- 『織田信長のすべて』 新人物往来社; 1980 ISBN 4-404-01040-0
Напишите отзыв о статье "Битва при Окэхадзаме"
Ссылки
- [www.ffortune.net/social/history/nihon-sen/okehazame.htm Битва при Окэхадзаме (яп.)]
- [s-mizoe.hp.infoseek.co.jp/m171.html Переосмысление битвы при Окэхадзаме (яп.)] (недоступная ссылка — история, копия)
- [www5d.biglobe.ne.jp/~DD2/okehazama.htm По местам битвы при Окэхадзаме (яп.)]
Отрывок, характеризующий Битва при Окэхадзаме
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
