Битва при Плесси

Битва при Плесси
Основной конфликт: Семилетняя война
Роберт Клайв встречается с Мир Джафаром после битвы.
Дата	23 июня 1757
Место	Палаши, Западная Бенгалия, Индия.
Итог	Победа англичан
Противники
Британская Ост-Индская компания Сирадж уд-Даула Французская Ост-Индская компания
Командующие
Роберт Клайв Мир Джафар† Монсиен Синфрау
Силы сторон
950 европейцев 2100 сипаев 100 артиллеристов 9 пушек 50 000 солдат (5000 участвовали в битве) 35 000 пехоты 15 000 кавалерии
Потери
23 убитых (7 европейцев и 16 индийцев) 53 раненых 500 убитых и раненых

Битва при Плесси (точнее — Палаши) — сражение у берегов реки Бхагиратхи в Западной Бенгалии, в котором 23 июня 1757 года британский полковник Роберт Клайв, представлявший интересы Британской Ост-Индской компании, нанёс сокрушительное поражение войскам бенгальского наваба Сирадж уд-Даула, на стороне которого выступала Французская Ост-Индская компания.

Предыстория

Битва при Плесси — одна из ярчайших страниц Карнатикских войн. Это столкновение было спровоцировано захватом навабом плацдарма англичан в Бенгалии — форта Уильям на территории современной Калькутты. Совет директоров направил на противодействие бенгальцам из Мадраса полковника Роберта Клайва и адмирала Чарльза Уотсона. Значительную роль в победе англичан сыграло предательство военачальников наваба.

Ход битвы

Битва началась в 7:00 утра 23 июня 1757 года, когда индийская армия перешла в наступление и открыла артиллерийский огонь по британским позициям.

В 11:00 утра один из командующих индийцев возглавил атаку, но был убит британским пушечным ядром. Это вызвало панику среди его солдат.

В полдень начался сильный ливень. Британцы оперативно спрятали порох, орудия и мушкеты от дождя, но нетренированные войска индийцев, несмотря на французскую помощь, не сумели сделать то же самое. Когда дождь прекратился, у британцев ещё была огневая мощь, в то время как пушки и ружья их противников были надолго выведены из строя. В 2:00 пополудни британцы начали наступление. Мир Джафар приказал отступать. В 5:00 отступление переросло в бегство.

Последствия

Победа при Плесси предопределила английское завоевание Бенгалии, поэтому именно с неё принято начинать отсчёт британского владычества на Индийском субконтиненте. Противостояние англичан и французов в Индии представляло собой восточный театр Семилетней войны, названной Черчиллем «первой мировой войной в истории».

Литература

• Chaudhary Sushil. The Prelude to Empire: Plassey Revolution of 1757. — New Delhi: Manohar, 2000. — ISBN 8173043019.
• Datta K.K. Siraj-ud-daulah. — Calcutta: Sangam Books, 1971. — ISBN 0861252586.
• Gupta B.K. Sirajuddaulah and the East India Company. — 1962.
• Hill S.C. The Three Frenchmen In Bengal: The Commercial Ruin of the French Settlements in 1757. — London, 1903. — ISBN 1426444753.
• Marshall P.J. Bengal - the British Bridgehead. — Cambridge, 1987. — ISBN 0521028221.
• Spear Thomas G.P. Master of Bengal - Clive and His India. — London, 1975. — ISBN 0500250413.
• Strang Herbert. In Clive's Command - A Story of the Fight for India. — 1904. — ISBN 1406917567.

Отрывок, характеризующий Битва при Плесси

пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.